— Я тебе все это потом объясню, — сказала она Навату, который встревоженно смотрел на нее. — Спасибо, что ты стараешься мне помочь.

Когда они проехали мимо стены, окружавшей Похон, Али порадовалась. Вряд ли жители деревни забыли ее прошлый визит. Улазим и Юнай повели ее и Навата вглубь леса. Вдоль узкой тропки росли огромные деревья, которые так и кишели птицами и белками. Был прекрасный летний день. Даже на открытой дороге солнце припекало не слишком сильно. А здесь стало совсем хорошо. Легкий ветер приносил ароматы хвои и листьев.

Наконец они поднялись на вершину горного хребта, и увидели дорогу, которая вела в маленькую, узкую лощину. На самом дне ее стояла небольшая бревенчатая хижина, вся увешанная амулетами, символами и колокольчиками, которые покачивал ветер. Рядом с хижиной тек ручеек, он впадал в искусственный пруд, выдолбленный руками человека в камне, и снова пропадал в лесу. На солнечной стороне двора висела веревка с бельем. Довольно уютный штрих на фоне жилища колдуньи. Две кошки с янтарными глазами лежали перед домом и смотрели на пришельцев.

Нават усмехнулся.

— Сегодня была стирка, — сказал он.

Али нахмурилась.

— Забудь про белье. Ты больше не ворон.

— Верно, — ответил он. — Я человек, у которого нет девушки. — Он изобразил на лице печаль.

— Прекрати, — сказала Али. Она направила Циннамон по тропе, ведущей к дому. У самой двери все спешились.

Крохотное создание слетело вниз и принялось обнюхивать Али. Она даже ахнула от восхищения. Это была карликовая летающая лошадь, гнедая кобылка с крыльями, как у летучей мыши. Ее совершенное тело размером было не более ладони.

— Откуда ты взялась? — тихонько спросила Али.

— У них здесь гнездовье, — ответил Улазим. Вокруг него уже порхали несколько крылатых лошадок. Пегий жеребец скользнул к Навату.

— Старуха окружает себя, чем попало, лишь бы это были не люди, — с горечью произнес рэка. — Иногда мне кажется…

Он остановился, заметив странное поведение пегого жеребца. Крохотное создание взлетало и пикировало вниз, трепеща крыльями, явно сердясь.

— Может, он вспомнил меня, — проговорил Нават. Жеребец подлетел к нему и ударил крылом по лицу. — Прекрати! У моей мамы тоже есть птенцы!

— Ты таскал у них детенышей! — в ужасе проговорила Али.

— Ну да, совсем немного, — ответил Нават, прикрывая лицо. Еще две лошади вылетели из куста и начали нападать на него. — Если ты голоден… Ай! Они очень вкусные!

— Зачем же ты пришел сюда, если ты враг маленьких кударунгов? — спросил его Улазим. Он и Юнай отвели лошадей подальше от разъяренных маленьких созданий. — Здесь хоть кто-нибудь любит тебя?

Нават взвыл, когда еще четыре кударунга вылетели из зарослей кустарника. Они падали на него, пинали, лягались, кусали, тянули за волосы и одежду, лупили крыльями.

— Я думал, что они не вспомнят! — закричал он Улазиму в ответ. — С тех пор прошло несколько недель, и я был вороном!

Али передала поводья Юнай и побежала спасать Навата. Ей было очень смешно. Она хохотала.

— Прекратите! — приказала она, когда еще несколько маленьких лошадок вылетели из кустов. — Он больше не ворон. — Она попыталась осторожно отогнать их от Навата. — Как вы вообще узнали его? Он пришел не для того, чтобы таскать у вас птенцов. — Она схватила пегого жеребца, который пытался укусить Навата за лицо. — Он перевоспитался… Ой!

Крохотный жеребец извернулся и укусил ее за палец.