— Это важно, — серьезно сказал Мекуэн жене и дочери. — Если в Раджмуат отправится один из нас, это не будет выглядеть как покровительство. Если я должен ждать возвращения домой до весны… — он пожал плечами.

Броно посмотрел на Мекуэна:

— Ты хочешь сделать это для меня? Но они могут арестовать тебя!

— Не думаю, что Рубиньян пойдет на это. И я отправлюсь в путь, если это поможет вам примириться друг с другом, — решительно произнес Мекуэн. — Государству нужны вы оба. Мы не можем допустить разлада в семье, которая правит Архипелагом. Тем более что сейчас на троне ребенок.

— Пожалуйста, дай мне день. Я должен обсудить это с моими людьми. Они прошли со мной трудный путь и должны решить сами, пойдут ли со мной дальше или выберут собственный путь.

— Пожалуйста, — сказал Мекуэн, вставая. Он подошел к Броно и обнял его. — До возвращения тебе следует отдохнуть. Ты выглядишь измученным.

Броно озадаченно посмотрел на Мекуэна, Виннамин и Сарэй.

— Вас это совсем не интересует? — спросил он. — Ведь случись что с Дайневоном, ты станешь королем.

Мекуэн осторожно закрыл рукой рот Броно.

— Пожалуйста, больше не говори об этом, — сказал он мягко. — Корона Медного Архипелага приводит к безумию. Я не хочу такой судьбы ни для себя, ни для своей семьи. И, как ты помнишь, еще до моей первой женитьбы король заставил меня поклясться Митросом, что я не буду искать короны. И я сдержу свое слово.

Броно порывисто обнял Мекуэна.

— Ты всегда был самым лучшим из нас, — прочувствованно сказал он. — Скажите, где я могу помыться? И по правде говоря, я почти не ел уже несколько дней.

Али проводила Броно к опочивальне герцога, той самой, в которой тот ночевал в свой прошлый приезд. Снабдив его горячей водой, мылом и полотенцами, Али вернулась к семье. Дверь была не заперта. Она вошла в комнату. Сарэй уже ушла, а герцог и герцогиня стояли обнявшись.

— Прошу прощения, — сказала Али. Герцогиня вздрогнула. Она пробормотала извинение, отошла к умывальнику и обмыла лицо.

— Все в порядке, — ответил Мекуэн. Теперь, когда Броно поблизости не было, на его лице отразились обуревавшие его чувства. — Все равно мы собирались спускаться вниз.

Али заколебалась. Ей придется обеспокоить его еще больше.

— Простите меня, ваша светлость, но не следует ли вам заставить его поклясться перед богом, что он будет следовать вашему совету? — осторожно спросила она. — Присяга обязала бы его.

Мекуэн вздохнул.

— Али, если бы ты была из благородной семьи, ты поняла бы, что потребовать клятву значит нанести Броно тяжелейшее оскорбление. Это будет означать, что я ему не доверяю. Он будет возмущен и ввяжется в приключение похуже этого. Благородство и есть благородство.

Али моргнула. Она могла бы сказать ему, что она родом из очень благородной семьи и что некоторым благородным доверять никак нельзя. Она могла бы также сказать, что кровь Требондов куда более голубая, нежели кровь любого знатного луарина. Но вместо этого она попробовала зайти с другой стороны.

— Ваша светлость, они могут заключить вас в тюрьму, если вы вернетесь.

Мекуэн покачал головой.

— Рубиньян и я — друзья детства. Он никогда так со мной не поступит. — Али открыла было рот, но герцог жестом велел ей молчать. — Достаточно уже заговоров. Разве тебе не следует подавать вино за ужином?

«Я говорю от имени бога, — мысленно сказала она. — Я попробую уберечь его семейство». Она повернулась и покинула комнату.