Али оглядела его. Мускулы под туникой были слишком рельефные для главного лакея.

— А ты? — спросила она с любопытством.

— Я питаю слабость к благам цивилизации, — сообщил он Али и криво усмехнулся. Иногда Улазим напоминал Али отца. — Я просто избаловался. Я исправлюсь.

— Но это же твой дом, разве нет? — спросила Али. — Разве ты не рад оказаться дома?

Улазим покачал головой.

— Танаир мне не дом. Я из Похона.

Али даже не старалась скрыть удивления.

— И ты работаешь на луаринов? Чинаол говорила, что люди из Похона ненавидят их.

— Да, верно. Это долгая история. Знаешь, могу поспорить, что сейчас Эльсрен забрался на самую верхнюю ступеньку и готовится скатиться вниз. Ему всего три года. У таких, как он, талант к подобным вещам.

Он, наверное, прав. Али вскочила и помчалась в детскую. Вернее, не помчалась, а сознательно засеменила по ступенькам на цыпочках, сложив вместе коленки и изображая неловкий бег горничной, которая ненавидит быстро ходить. Домочадцам не обязательно знать, как стремительно она умеет передвигаться.

Эльсрен не стоял на верхней ступеньке лестницы, зато он нашел и вынул из ножен один из кинжалов своего отца, и теперь ковырял им деревянный пол. Али отняла у него оружие и отругала, затем перекинула вопящего ребенка через плечо и взобралась с ним на третий этаж, в детскую. Там она поставила Эльсрена на пол. В этой комнатке будут жить он и Петранна, вместе с горой игрушек. Эльсрен с удовольствием занялся ими, а Али начала стелить постели.

Она почти закончила раскладывать вещи по местам, когда вошла Пембери.

— Его светлость и герцогиня желают поговорить с тобой в своих покоях, — сказала она.

Али сделала реверанс и спустилась, раздумывая о том, есть у нее еще дела на сегодня. Она решила выкупать детей завтра. К концу ужина Эльсрен и Петранна будут уже слишком уставшими. Обезьянки маленькие. Не удивительно, что мама старалась проводить как можно больше времени вне дома, если Том, Алан и я были хоть вполовину такими резвыми, как эта парочка. Кстати, надо отыскать еще сундук с одеждой. Улазим, кажется, знает, где он…

Али постучала в дверь покоев герцога и герцогини.

— Заходи, — позвал герцог.

— Закрой за собой дверь, — прибавила Виннамин.

Али поклонилась хозяевам, недоуменно оглядываясь вокруг. Вещи были разложены лишь наполовину, остальное как попало валялось на полу. Вспышки молнии пробивались сквозь щели в деревянных ставнях, и в комнату порывами залетали потоки дождевой воды.

Ни в одном окне не было стекла, оно было очень дорого для всех, кроме самых великих лордов. В канделябрах на столах горели свечи. Светильники с раскаленным углем освещали главный зал и лестницу. Виннамин стояла на коленях перед огромным сундуком посреди комнаты и вынимала сложенную одежду. Мекуэн стоял рядом с камином.

— Мы хотим освободить тебя, Али, — объявила Виннамин.

Али приложила палец к губам, призывая герцогиню к молчанию. Она подошла к двери на черную лестницу, предназначенную для слуг, и удостоверилась, что там никто не притаился. Лестница была покрыта толстым слоем пыли и паутиной, поэтому малейшие следы сразу обнаружились бы. В будущем на это рассчитывать не придется. Скоро слуги вычистят и вымоют лестницу, чтобы проходить в комнаты на верхних этажах. Али открыла дверь в спальню. Там было пусто, лишь сундуки и коробки, грудой наваленные у двери. Али оставила эту дверь открытой, чтобы никто не смог пробраться внутрь и подслушать.