— Ее светлость не присоединится к нам? — спросил он, явно удивленный.

— Она ищет место для слуг и стражников его высочества, — сказала Али с вежливым поклоном, — она просит извинить ее.

Мекуэн нахмурился еще сильнее.

— А почему бы ей не попросить дворец… — он внезапно замолк. — Я забыл. У нас нет больше дворецкого, — и, обращаясь к Броно, продолжал: — Я сам не понимал, какой я слабый человек, пока нам не пришлось справляться со всеми делами при помощи двадцати слуг и рабов вместо обычных ста. Надеюсь, вам понравится этот урожай, ваше высочество. — Он повернулся к Али. — Отойди к той стене, пожалуйста, чтобы не слышать нашего разговора.

Она подчинилась.

— Твои люди хотят, чтобы мы с тобой напились в стельку? Зачем прислали два кувшина?

Он и Мекуэн подняли кубки, чокнулись и пригубили вино.

— Я пью местное пойло, чтобы помочь деревенским заработать лишнюю монету перед зимой, — весело ответил герцог. — Это неочищенное нечто, но если я не буду его пить, они вернут мне деньги. Гордые люди, эти жители равнины. Тебе я этого предложить не решусь. В твоем кувшине настоящее вино, собранное еще при моем отце.

— У него южный вкус, — признал Броно, — балуете вы своих людей, Мекуэн.

— В Раджмуате было бы все по-другому, — согласился Мекуэн. — Здесь мы отрезаны от мира и зависим от этих людей. Они помогут нам пережить зиму.

Али стояла в своем углу и читала речь по губам. Она также обострила Зрение, чтобы уловить какую-нибудь ложь.

— Король Орон теперь подозревает меня, — сказал Броно своему другу. — Старик делается все страннее с каждым днем. Он прячется в своих личных комнатах во дворце, не высовывается по неделям. Перед трапезой всю его еду пробуют, проверяют на яд. Твоего старого друга Этана Файеринга он казнил… ты знаешь? За неправильные мысли.

Мекуэн страшно побледнел.

— Но ведь Этан был его премьер-министром целых восемнадцать лет!

Броно кивнул.

— Еще он был врагом моей дорогой родственницы Имаджан и моего очаровательного братца Рубиньяна. Ты знаешь, как Рубиньян всегда относился ко мне — не очень хорошо, — говорил Броно. — Когда Орон начал косо поглядывать на меня, я подумал, что Имаджан и Рубиньян, возможно, рассказали ему, что у меня тоже возникли «неправильные мысли».

Мекуэн только вздыхал, качая головой.

— Надеюсь, вы с Рубиньяном помиритесь. Меня печалит, что мои лучшие друзья в ссоре. Думаю, ты не прав в отношении брата, полагая, что он настраивает против тебя короля. Рубиньян хороший человек, — с чувством, почти умоляюще сказал он, — он скрытен, его трудно понять, но он мудрый и сильный союзник.

Броно встряхнул головой.

— Ты всегда думаешь о людях только хорошее, Мекуэн. Если он такой хороший, отчего же он не явился проводить тебя тогда?

После нескольких попыток Мекуэн сдался, он не смог убедить Броно что Рубиньян не так уж плох.

— Однажды, попомни мои слова, ты изменишь свое мнение о Рубиньяне, — наконец сказал он.

— Они вдвоем изолируют старого короля Орона, — сказал Броно после четвертого кубка вина, — скоро он будет видеть только их — Имаджан и Рубиньяна, и однажды они выйдут к придворным и объявят, что он умер.