В 201-й стояли три стола и по стулу возле каждого. За правым столом сидела старуха в сером потертом пальто и зеленоватых резиновых ботах. Голову покрывал сильно свалявшийся оренбургский платок. Перед старухой лежали листы. В руке она держала шариковую ручку, и держала каким-то особым манером… как художник, наверное, держит кисть, примеряясь, куда бы посадить пятно.

Я сел за левый стол. А третий стол был пуст. На нем только стояли графин и цветок в горшке. Я было спохватился, что теряю время, а мне завтра уезжать, но почувствовал вдруг, что устал ходить и стоять и что посидеть на стуле очень даже приятно.

«Чеботарев?..» — вопросительно произнесла старуха.

«Что?»

«Конечно… сей месяц… и прошлый… пенсию носят. Но май… и август… и задержки, и грубости такие…»

«Не вмешивайся! — сказал я сам себе внутри себя. — Не твое дело». А старуха и не со мной вовсе говорила, а с бумагами или, может, с этим Чеботаревым, над фамилией которого она сейчас трясла шариковой ручкой. Но знака так и не поставила.

«Если мэр и вице-мэр… что ж они, как склеенные?.. А если вице-мэра от другого?.. Пол прогнил совсем… в прихожей возле двери прямо дыра, и там пробегает кто-то… может, мышь или крыса… а может, еще кто хуже…Даже писали вице-мэру… на РЭУ-5 для передачи… ну, и где пиломатериалы?.. Жжем… второй год… все жжем… А нонешний мэр от какой партии?» — подняла она на меня круглые неглупые глаза.

«У него своя партия, он ее и возглавляет. Если смотреть объективно, то наш мэр…»

«Этого нельзя! Пожалуйста, никакой агитации в кабине. Молча, молча! Вера Тимофеевна сама должна… без давления… — это показалась в дверях Зинаида. Я уже заказала, сейчас принесут ваши реквизиты, буквально через две минуты… Я пока покурю на лестнице. Только, пожалуйста, вы без разговоров».

Я стал листать свои паспорта. Да-а… Мексика… Как еще будет в Мексике-то? Там сейчас жарко, наверное… в Мексике. Но вообще-то, это ж надо додуматься — купили в Мексике какую-то машину… шлифовальную, что ли… В Мексике!!! Это наш главный только спьяну мог, его там, наверное, поили неделю на переговорах, вот он и… Или взятку дали… Мексиканская шлифовальная машина… в шести ящиках. Она не то что ни одного дня, она ни одной минуты у нас не работала. Она даже не завелась. Может, там напряжение другое… И вот теперь оттуда вызывать наладчика дорого — долларов нет. А по перечислению доллары есть. Значит, везем машину обратно… уже в восьми ящиках… она в свои шесть почему-то ни за что не влезла… Ремонт четыре недели… И опять едет главный… и я, значит, приставлен, чтоб он там совсем с рельсов не сошел… Месяц в Мексике… Может, и повезло… а может, и нет… тут дел много… выборы вот пропускаем…

«Зубов, написано, от партии «Яблоко»… — произнесла старуха, — с 60-го года рождения… в Сокольниках живет… это ж далеко, если что… телевизор вдруг… и звук хриплый, и рябит… на всех каналах кроме Канал Культура… Тоже плохо видно, но не рябит… и всегда бывает под выходные… звоним, звоним… говорят, в понедельник мастер придет, заменит что-то, вставит… украли важную деталь на цветные металлы… А еще суббота — воскресенье… все жжем, жжем… а как ждать без телевизора, сериал прерывается…..Если деталь, то почему тогда Канал Культура не рябит? А тут… Сокольники! Это сколько ехать! Не знаю… что они там думают… в партии «Яблоко»?..»

«Ну, вот, — вошла Зинаида и выложила передо мной обширные листы хорошей качественной бумаги.