– Если дрова быстро прогорят, пойду в рощу, принесу еще, – сказал Денис, – налегке несложно.

Странное это было место, Кара-Чокыр. Удивительно, что в прошлый приезд никто этого не заметил, думалось Кире. Здесь как-то… стыло. Неподвижно. Даже дышится тяжело. Воздух густой и вязкий, как туман, но тумана-то нет.

Разве бывает такое полное безветрие? Такая тишь? Как будто не на берегу озера сидишь, а в студеной комнате. Ветер не обдувает лицо, не швыряет в тебя мелкими колючими снежинками. Холодные крупинки медленно, сонно, ровно по вертикали опускаются на землю.

И само озеро… Темно-серое пятно посреди белой равнины. Как Володя и рассказывал, оно не замерзало зимой, не покрывалось льдом. От воды тянуло холодом и сыростью. Казалось, что там, в неприютной глубине, что-то затаилось и ждет своего часа.

Темнело стремительно, и скоро вокруг была уже самая настоящая, непроглядная ночь. Ни огонька, ни искорки. Костер мужественно шкворчал и потрескивал, но, как ни старался, не мог рассеять окружающий мрак.

Темнота навалилась на Кара-Чокыр, как плотное одеяло. Придавленные ее мощью, трое людей на берегу лесного озера растерянно притихли. Они сидели возле костра, инстинктивно прижимаясь друг к другу в поисках защиты и поддержки. Сколько бы человек ни хорохорился, ни воображал себя царем природы, но он пасует перед ней, оказавшись лицом к лицу. Особенно в темноте, которая дезориентирует, подавляет, размывает грани, делает привычные вещи необычными и пугающими.

Дневная суета хоть ненадолго избавляла от страхов и сомнений. Позволяла забыться. Теперь же, присев, чтобы отдохнуть и поужинать, все трое чувствовали, как их начинает пробирать дрожь. Костер плюс теплая одежда согревали на славу. Холод шел изнутри, студил душу. Им почти одновременно пришла в голову мысль: а ведь запросто может случиться так, что это последний вечер в жизни!

Денис потер ладони, встал, массируя затекшую поясницу, и нарочито бодрым голосом предложил:

– Ну, дамы, как насчет по сто грамм? А то мы что-то совсем приуныли.

Суханов предупреждал: не пить ни в коем случае! Это только поначалу от водки тепло и весело. Потом будет только хуже: и холодней, и тоскливей (а то мы не знаем, ухмыльнулась тогда Элка). Потом, правда, Володя смягчил свой запрет, разрешил «по чуть-чуть». Понял, что «на сухую», с ясной головой, этой ночевки им, скорее всего, не одолеть.

Денис, заручившись согласием, вытащил бутылку водки. Это был весь их запас спиртного. Большего позволять себе нельзя. В самом деле, напиться не выход. Это уж только так, немного страх разогнать. А часам к десяти можно и спать лечь. Всего-то пару часов продержаться, рассудил Денис и разлил огненную воду по маленьким пластиковым рюмочкам.

– Что-то я таких раньше не видела, – заметила Кира.

– До чего дошел прогресс – все для удобства. Даже походные рюмки.

Водка горячим шаром прокатилась по горлу. В желудке мгновенно стало жарко. Кира сунула в рот маринованный огурец.

– Хорошо пошла! – крякнул Денис.

– Мягкая, – подтвердила Элка.

– Знатоки, тоже мне, – беззлобно подколола Кира.

– Сидим как нормальные люди, – заметил Деня, – только гитары не хватает.

– Ага, только ее и не хватает, – усмехнулась Элка. – А то б спели сейчас!

Ее заметно повело. Кира читала, что только новичков и законченных алкоголиков развозит с одной рюмки. Новичком Эля явно не была. Сердце сжалось от сочувствия к подруге.