Зена почувствовала, как Арес ее покинул, и снова осталась одна. Трясущейся рукой она нежно погладила волосы Габриэль, тихо рыдая. Слезы продолжали течь по измученному лицу. Погребенная навечно с мертвой любимой. Наверное, это наказание, – подумала она. Аид не смог бы придумать лучшего Тартара для нее, даже если бы попытался. Если она прислушается, то услышит, как над ней смеются все души людей, которых убила. «Ты доволен теперь, Аид? Это то, что ты хотел? Ну что ж, твое желание исполнилось. Поздравляю».

Когда она продолжала бездумно гладить волосы любимой, воспоминания о Габриэль возникли перед глазами. Сцены счастья и страдания, слезы радости и боли, стойкое выражение лица перед опасностью и смертью. Картинки пробегали перед глазами нескончаемым потоком, успокаивая дух. В это время амброзия успокаивала телесную боль. Любовь в зеленых глазах барда была бальзамом для грязной, усталой, истерзанной души. Любовь, которую они разделили, заслуживала большего, чем быть похороненной в неизвестной пещере. В жизни и в смерти Габриэль была ее компасом, направляя ее на пути к добру. Благодаря самоотверженным действиям барда, воительница знала, что, чтобы быть хорошим, надо делать добрые дела. Было еще одно добро, которое должно быть сделано. Когда оно будет сделано, хорошо это или плохо, то, может быть, она получит свой покой.

- Ради тебя, Габриэль, – прошептала она хрипло сквозь слезы. – Останься со мной еще чуть-чуть и удержи от тьмы.

Зена отпустила спутанные волосы и потянулась к амброзии, отщипывая маленький кусочек. Глубоко вздохнув, она посмотрела на неподвижное тело Габриэль. Воин положила кусочек пищи богов в рот и сглотнула.

Боль была сильной. По сравнению с ней агония в пещере была детской игрой. Кишки крутило, и они угрожали взорваться внутри. Легкие полностью опустели, затем взорвались. Сердце как будто сжалось в тисках, а мозг распух, вдавившись в костяную клетку. Губы исказились в муке. Она бы закричала, если бы смогла вздохнуть.

Все закончилось быстро, как и началось. Сильная, крутящаяся энергия, которую она никогда не испытывала, хлынула в тело волнами. Это было очень сексуальное ощущение, божественное. Она могла хорошо понять соблазн. Зверь в ней потянулся и залаял от радости. На губах заиграла улыбка. «О, даааааааа». Легким рывком, она освободила руки и посмотрела на совершенную нетронутую кожу. «О, даааааа. Будет весело».

Распрямив тело, Зена аккуратно подсунула руки под разбитое тело любимой, приподняла его и прижала к груди. Поджав ноги, воительница оттолкнулась вверх, с легкостью проходя сквозь освобожденное пространство, когда булыжники разлетались от усилий, не больших, чем требуется, чтобы дышать. Ее улыбка, как маска смерти, стала шире. Она вдохнула ночной воздух, заполняющий руины. Она была свободна. Они обе были свободны.

Закрыв глаза, Зена просто представила место, в котором хотела оказаться. До того, как их открыть, она уже была там. «Возможно, что-то есть в том, чтобы быть богом, в конце концов».

Арес возлежал на троне, в черной коже, мускулистый. Он даже не был настолько любезен, чтобы показать удивление, когда Зена возникла в его храме с мертвым телом светловолосого барда. Непроизвольно поглаживая бороду, он дико улыбнулся Королеве Воинов. – Добро пожаловать, моя дорогая. Мне было интересно, сколько потребуется времени, чтобы ты пришла в чувства. Вижу, все еще носишься со своим старым багажом. – Он рассмеялся своему остроумию, и сидя на троне, качал ногами.

- Арес, – промурлыкала Зена, оголив зубы. Она осторожно опустила тело Габриэль на черный мраморный пол. Повернувшись опять к богу войны, она вытащила меч из ножен, совершенно удивленная тем, что одета в свою древнюю кожу и броню.

Улыбка Ареса стала шире. – Пришла, чтобы сложить меч к моим услугам, не так ли? С ума сойти. Мне нравится.

- Подумай еще раз.