|
— Линка тебя все равно бросит, хоть ты с языком, хоть без. — Это еще почему? — Потому что ты ее не удовлетворяешь за свои пять минут дерганья! — с лицом, готовым вот-вот растянуться в улыбке, ответил Тюремщик. — Это она сама тебе сказала?! — Да, когда я ей вот на днях засаж… — Ах ты сучонок! — взревел Бешеный и, выкрикивая ругательства и брызжа слюной, набросился на него и принялся колошматить. С таким остервенением, будто пытался вытрясти из него последнюю монету. — Я тебе покажу «на днях»! Тюремщик сдерживаться больше не мог — загоготал во весь голос. Практически не оказывая сопротивления и не в силах прекратить смеяться, он забрал руки с руля и сполз на пол. Сверху его своей массой придавил Бешеный, не переставая испытывать на прочность его бока, в частности печень, не всерьез лупя по ним кулаками и коленями. — Слезь с меня, ты, извращенец! — закричал Тюремщик, не находя в себе сил, чтобы остановить смех. — Она говорила правду! Машина пошла змейкой, то притормаживая, то, наоборот, разгоняясь. Случайно придавив педаль газа в пол, они едва не наскочили на мерно шествующую впереди «Бессонницу». Вывернуть руль удалось лишь в последний момент, когда своим клином «Монстр» чуть не поддел ее за гусеницу. А в следующую секунду они уже на всех парах мчались навстречу догнивающему остову катера, разлегшемуся посреди русла реки, и в этот раз столкновения избежать не удалось. Куски обшивки взмыли в воздух, закружились над кабиной, разлетелись в разные стороны, ржавый остов прогулочного катерка переломился пополам, безропотно пропустив сквозь себя грозную машину со своим немалым багажом. «Монстр» при столкновении лишь слегка покачнулся, будто легковушка, попавшая в зону высокого давления с сильным встречным ветром. Затрещала рация. — Э, братишки, вы там чего? — прозвучал подсевший голос Крысолова, командира «Чистильщика», а заодно и начальника экспедиции, как всегда, суровый и насмешливый одновременно. — У вас там все нормально? Или решили порезвиться немного? — Все нормально, кэп, — ответил Тюремщик, влезая обратно на сиденье и схватив рацию как гранату, у которой выпала чека. — Немного отклонились от курса, сейчас все выправим. — Затем, отпустив кнопку связи, повернулся к Бешеному и замахнулся на него зажатой в руке рацией: «У-у, балбесина!» Бешеный смеялся, его еще здорово держало выкуренное зелье, подогнанное любезным Петровичем, который, что называется, «держит бренд и херни не подсовывает». Суеверный Тюремщик постукивал по деревянной дощечке, специально припасенной для такого случая, мысленно прося Бешеного, чтоб тот больше не трындел о летунах и прочей нечисти. Андрей все еще обижался на своего рыжеволосого напарника, но в то же время с любопытством слушал его рассказы о том, как проходил отбор и как его едва не отсеяли, сказав, что у него есть пара болезней, с которыми нежелательно подниматься на поверхность… И вдруг кабину «Монстра» сотряс крик, вмиг оборвав и музыку, и раздумья, и смех, и пустую болтовню. Крик из рации, над которой загорелась цифра 3, тут же вывел всех из инертного состояния, словно впрыск лошадиной дозы адреналина. — Одинокий-два… — догадался Бешеный, согнув руку в локте и указав большим пальцем на заднюю стенку кабины. — Никитич… Что именно он прокричал, с первого раза никто и не расслышал, настолько громким, внезапным и резким был его окрик. Тюремщик потянулся было к рации, как очередной вопль заставил его вздрогнуть и похолодеть. Голос комбата, обычно такой спокойный и уравновешенный, был полон тревоги. Даже со второго раза непонятно было, что он хотел сказать. Правая нога Тюремщика рефлекторно вдавилась в пол, заставив машину мчаться во весь опор, не обращая внимания ни на оставшуюся в стороне «Бессонницу», ни на приближающуюся громадину «Чистильщика». |
