— Значит, ты сделал все, что мог. Связался со своим адвокатом, и теперь это дело расследуется. Возможно, тот, кто написал тебе, чего-то от тебя хочет. Например, денежного вознаграждения.

— Да, Бентон сказал то же самое, но интуиция говорит мне, что письмо это правдивое, что Уилл Грэхем — мой сын.

— Если ты так озабочен этим, то почему не поедешь в… — Моника взглянула на название газеты, — в Ноблз-Кроссинг и…

— Я когда-то поклялся, что раньше рак на горе свистнет, чем я поеду туда.

— Тогда ты не знал, что, возможно, оставил там незавершенное дело.

— Я оставил много незавершенных дел. Джонни Мак открыл балконную дверь, вышел наружу и так ухватился за ограждение, что побелели костяшки.

Моника подошла к нему сзади, обвила руками за талию и прижалась лицом к его спине.

— Почему ты не можешь поехать в Ноблз-Кроссинг? Чего боишься?

— Встречи с призраком, — признался он.

— Чьим призраком?

— Своим.

Он жил в старом трейлере с одной спальней вместе с Уайли Питерсом, спившимся ветераном вьетнамской войны, лишившимся на ней левой руки и левого глаза. Уайли, один из многочисленных любовников Фейт Кэхилл, оказался единственным в городе человеком, пожелавшим взять к себе непослушного тринадцатилетнего мальчугана, оставшегося после смерти матери без единственного родственника. Он был не бог весть каким опекуном, но всем в Ноблз-Кроссинге было на это наплевать. Джонни Мак Кэхилл был отверженным со дня рождения. Грубый, необузданный, исполненный гнева и горечи, он был просто-напросто белой швалью. Уайли дал Джонни Маку крышу над головой и в редких случаях, когда помногу выигрывал в карты, покупал ему какой-нибудь еды и новые джинсы. Большую часть времени Джонни Мак был предоставлен сам себе и брался за случайную работу, чтобы не умереть с голоду.

В этом трейлере в один из жарких вечеров Джонни Мак познал секс. Он был четырнадцатилетним, рослым, беспутным и стремящимся к плотским удовольствиям.

Первой его любовницей стала тридцатилетняя потаскуха из трейлерной швали, муж которой отбывал десятилетний срок за вооруженное ограбление в тюрьме штата. Тем летом они трахались напропалую. Потом осенью она села в свой трейлер и уехала с бывшим любовником, нашедшим в Мобиле хорошо оплачиваемую работу.

Лора. Нет, Лори. Или Лорна? Черт, он не мог припомнить. Да и зачем? Это было двадцать с лишним лет назад. В те времена он, бывало, даже не спрашивал имени партнерши ни до, ни после. Юный Джонни был сущим кобелем и оправдывал свою репутацию скверного парня.

Открыв дверцу голубого «эскорта», он вылез. Можно было бы приехать из Хьюстона на своем «ягуаре», а не лететь самолетом и брать машину напрокат, но он не . хотел, чтобы в городе сразу догадались о его успехе. Пусть это будет для всех сюрпризом. Если они не будут знать, что он мультимиллионер, это треклятое путешествие будет гораздо интереснее. Тем более что кое-кто до сих пор считает его мертвым.

Джонни Мак пошел по гравийной дороге, думая, сможет ли найти место, где стоял трейлер Уайли. Так давно. Миллион лет назад. Остановился у высокого тополя, ветви его устремлялись к облакам подобно нью-йоркскому небоскребу. Возле него стоял трейлер Хикмена. Впервые трахая Шарон, он прижимал ее к этому дереву. Они представляли собой пару охочих до горячего детей, не по возрасту опытных, друзей по условиям жизни. В отношениях их не было любви, но они часто предавались любовным утехам с шестнадцати лет и до того, как покинули город.

Если Джон Уильям Грэхем — его сын, может, матерью была Шарон? Из первых открытий частного детектива Джонни Мак узнал, что Лейн и Кент Грэхем усыновили Уилла вскоре после его рождения двадцатого апреля четырнадцать лет назад.