IV

         И перед ним иной картины

         Красы живые расцвели:

         Роскошной Грузии долины

         Ковром раскинулись вдали;

         Счастливый, пышный край земли!

         Столпообразные раины,

         Звонко-бегущие ручьи

         По дну из камней разноцветных,

         И кущи роз, где соловьи

         Поют красавиц, безответных

         На сладкий голос их любви;

         Чинар развесистые сени,

         Густым венчанные плющом,

         Пещеры, где палящим днем

         Таятся робкие олени;

         И блеск, и жизнь, и шум листов,

         Стозвучный говор голосов,

         Дыханье тысячи растений!

         И полдня сладострастный зной,

         И ароматною росой

         Всегда увлаженные ночи,

         И звезды яркие, как очи,

         Как взор грузинки молодой!..

         Но, кроме зависти холодной,

         Природы блеск не возбудил

         В груди изгнанника бесплодной

         Ни новых чувств, ни новых сил;

         И все, что пред собой он видел,

         Он презирал иль ненавидел.

V

         Высокий дом, широкий двор

         Седой Гудал себе построил…

         Трудов и слез он много стоил

         Рабам послушным с давних пор.

         С утра на скат соседних гор

         От стен его ложатся тени.

         В скале нарублены ступени;

         Они от башни угловой

         Ведут к реке, по ним мелькая,

         Покрыта белою чадрой[1 - Покрывало. (Прим. М.Ю. Лермонтова.)],

         Княжна Тамара молодая

         К Арагве ходит за водой.

VI

         Всегда безмолвно на долины

         Глядел с утеса мрачный дом;

         Но пир большой сегодня в нем —

         Звучит зурна[2 - Вроде волынки.