Стоило мне признаться в отношениях с однокурсником сводного брата, Дениса как подменили. Начал беситься, меня доставать. Пытался даже подкатывать. А родители тоже вдруг вклинились, видите ли, мы могли бы стать отличной парой. Зачем мне нос крутить от счастья такого? Следует учесть, что Денис при них отменно играет заботливого и доброго парня, а я, вроде стервы, его посылаю и злюсь.

Все же родители сдались, мама смогла меня поддержать, отчим попросил позвать к нам Пашу для знакомства. Я практически выдохнула, считая, что лучшее впереди, лишь бы с любимым парнем быть вместе.

Сообщить Паше успела, а вот дождаться... нет. В этот же вечер домой завалился Денис весь избитый, еле дополз и обвинил в нападении моего парня. С того времени и началось не лучшее, а самое ужасное. Родители запретили мне видеться с любимым. Проверяли звонки, следили за мной. Я могла тогда просто к Паше сбежать, но я струсила. Попросила временно не видеться, пока уляжется рвение отчима защитить сыночка от моих парней. Жалела потом, но уже опоздала.

Паша пропал. Узнала я, что его обвиняют в краже от отчима. Дэн вообще устроил праздник и дразнил меня, что кое кто получил по заслугам и пусть там за решеткой навеки останется. Но я не верила, я знала, что вышла ошибка.

– Видела и что дальше? – Гуров младший отвечает не сразу, испепеляя меня едким взглядом.

– Почему ты не сказал? Ты же знал, как мне важно было узнать, что с ним все в порядке. Я и не сомневалась, что Паша невиновен.

– Почему тогда твой невиновный сам не связался с тобой? Думаешь, нужна ему?

Сейчас я сомневалась.

Мне казалось, что Паша со мной просто не может связаться. Вот вот разберутся, что он невиновен, и я буду первой, кому он позвонит.

– Я знаю, что мне он нужен! Этого достаточно. Да да, в этом не возникло сомнений.

Каждый день думать о нем, пока мы не виделись, встретить и получить плевок. За два месяца забыть не смогла. А сейчас смогу? Что то слабо верится.

– Помнишь, как родители были против твоего ненаглядного?

Киваю только, что тут отвечать.

– Так вот, – ухмыляется сводный брат, – Тогда речь шла о нападении...

– Мне хотя бы не ври! У вас был бой, а не потасовка на улице, – напоминаю подлому вруну.

Мне пришлось тогда промолчать из за Паши.

Родители категорически против боев. Денис скрывает от них. Выдавая его, я бы выдала и своего парня.

– Он нарушил тогда правила. После победы продолжал меня избивать.

Слабо верится, хотя уже запуталась во всем. Зачем это Паше? Что ему сделал Денис?

– Но ты не волнуйся, тебе ведь плевать, хоть бы и прибили меня на том ринге. Пашечку только жалеешь, – засюсюкал, доводя меня до скрежета зубов.

– Родителям придется смириться. А тебе не советую лезть! Отталкиваю его от прохода.

– Как скажешь, сестричка, – перехватывает меня, зажимая одной рукой за живот, а вторую укладывает на горло.

– Отпусти, придурок! – сиплю я.

– Твой Паша навечно в черном списке Гуровых. Пойди, пойди, спроси у родителей о нем. За что твой драгоценный Паша отсидел, им неважно. Виноват или нет. Но на нем осталось пятно. Захотят ли родители позориться, чтобы дочь была с неблагополучным парнем? Для них репутация, сама знаешь, насколько важна. Мне бои запрещают, чтобы не дай бог никто не узнал. А о том, что Галицкий сидел, известно каждому в городе. За делом музейной кражи все следили.

– Ну и пусть, он теперь на свободе и мой.