И сам весь такой: «Не сейчас, Эбби. У нас кризис».

«Эт у тя щаз кризис бует, ботана кусок, — я такая выдаю ему на самом своем достоподлинном хип-хопском диалекте. — Када мой сапог упорет тя по мудям».

А он такой в тотальном игноре моих оскорбленных чувств и типа весь: «Джеред, дверь запри! Она дверь открытой оставила!»

И Джеред тут такой трюхает по всей студии к выходу, а я вся: «Ты мне сапоги растянешь».

А Джеред весь: «Крысиный туман! Крысиный туман!»

Тут я ему такая: «Ты чего крысиным туманом обзываешься, сцуко? Кто тебе волосы держал, когда ты вылакал весь пазырь крем-де-мента и целый час рыгал зеленым?»

А Фу мне: «Эбби, смотри», — и показывает на пластиковые клетки, что у него на журнальном столике, кагбэ пустые такие, а вдоль плинтуса по комнате такой пар вьется, ползет из-под холодильника на кухне и что не.

Тут я ему: «Для тупых, s'il vous plait».

И Фу мне такой: «Крысы на закате проснулись вампирами. И мы с Джередом стали кормить их кровью, которую Джоди с собой не взяла, — в поилки им наливаем. А потом вдруг поворачиваемся — и тех, кого еще не напоили, нет в клетках. Смотрим — из некоторых клеток туман ползет и тянется к пакетам с кровью».

«И они кусаются», — выдает Джеред.

«Ага, еще как», — Фу грит. Задирает штанину, а там его раз десять за ногу покусали.

Тут я ему: «Не смей без меня вампиться».

А он мне: «Нет, для этого мне в себя их кровь влить надо, а я старался ею даже не пачкаться».

Тут вдруг такой ручей тумана у меня по сапогу ползет (а на мне мои красные «доки»), а из него голова вылупляется.

А Фу такой хвать теннисную ракетку типа фиг знает откуда да как дерябнет эту крыску по башке, она через всю комнату так и полетела. И в стенку тресь, а за ней весь кометный хвост этого тумана.

Верняк, ага — теннисной ракеткой! ЧЗХ?

Поэтому я вся такая: «А ракетку ты где взял? Это что у тебя — тайный приход по теннису?»

«Мимо кассы, — Джеред такой встревает, точно я и впрямь что-то мимо кассы ляпнула. — Алло? Нам перессывать пора, что они нас сожрут, Сестрица Неврубон».

И тут весь этот пар опять в кучку собирается — и прыг на меня, а Фу снова эту туманную полукрысу через всю комнату об стенку — шварк.

Поэтому я такая: «Поал, не дурак. И что будем делать?» И типа на кнопку показываю у себя на солнечной куртке, птушто Фу батарейку новую поставил, от лэптопа, и я прям вся готова жарить грызунов.

А Фу мне такой: «Не, пока рано. Надо прикинуть, как их изучать. Мне нужно их обратно в крыс превратить. И вычислить, как этот туман себя проявляет. В смысле — технически это невозможно».

А я ему тут: «Хочешь сказать — это волшебство, что ли?»

«Хочу сказать, что я раньше никогда не слыхал про такое в природе».

«Типа волшебство, говорю же».

А он такой: «Волшебства в природе не бывает».

Я ему тогда: «А Графиня говорила — волшебство».

Он такой: «Моя бабушка считает, что микроволновка — тоже волшебство».

А я ему: «А что — нет?»

Фу такой: «Волшебство — это наука, которую мы пока не понимаем».

Поэтому я ему: «А я про что».

Тут он такой вздохнул только эдак тяжко и скроил мне свое раздраженное научное лицо. А сам такой: «Надо их обратно в клетки загнать. Они не могут кормиться в своей туманной форме, поэтому нам их нужно покормить, а потом уже можно будет поймать и посадить в клетки».