– Между тем, они рассматривали тебя очень внимательно, – словно услышав Иннины мысли, сказала мама. Она смотрела на Инну и, казалось, не видела ее, будто бы снова вернулась туда, где все персонажи драмы собрались пятнадцать назад.

– Ты правда ничего не помнишь? – переспросила мать.

– Ну, я же сказала, нет! – нетерпеливо перебила ее Инна.

– Так вот, рассмотрев тебя, как следует, они сначала молча переглянулись. А потом… Первым разрыдался родной брат отца, похожий на него, как близнец: «Господи, Инночка, ты же вылитый папа!». А потом, когда ты встала рядом с дядей, заголосили золовки: «Инночка, девочка, кровиночка наша, прости нас!». Помню, ты испуганно смотрела на них и ничего не понимала. Пожилые сослуживцы отца, стоявшие другой тесной группкой, тоже внимательно поглядывали на тебя и перешептывались. А я стояла в сторонке и думала: прозрение случилось слишком поздно. Как нужны были тебе любовь и внимание родни тогда, много лет назад, когда ты была совсем маленькой. И потом, когда училась в школе. И дальше, во время всяческих невзгод. Теперь же тебя, взрослую, образованную и самостоятельную девушку, любить легко. Между тем, твой отец лежал в гробу, и нас с ними больше ничто не связывало. Чужие люди, котрых мы видели в первый и в последний раз.

Вот, собственно, и все. Небольшой эпизод из твое жизни, – закончила мама.

«Скорая» подъехала к дверям больницы. Мать снова очень нежно и печально взглянула на дочь, улыбнулась, и спросила:

– Забавная история, правда? Но зато благодаря ему у меня есть ты.

Лицо Лидии было каким то просветленным и очень спокойным. Инна внезапно поняла, что только сейчас мама по настоящему простила бывшего мужа…

Через неделю Лидия умерла на рассвете от сердечного приступа.