Но если Бэйянский флот понес катастрофические потери, команда «Полярного лиса» обзавелась еще одним трофеем. Вернувшись к сидящему на мели японскому миноносцу, заразившиеся от своего командира хомяковатостью русские моряки смогли с помощью шлюпок завести на него буксирные тросы, и через час минный крейсер, не особо напрягаясь, сдернули того с места, после чего отбуксировали к Люгундао.

– Безрадостная картина, не так ли, господин Иениш? – постаревший в одно мгновение на десяток лет, с красными, воспаленными от недосыпа глазами адмирал Дин обвел взглядом остатки своего флота. – Если раньше я еще мучился вопросом, стоит уводить отсюда флот или нет, то теперь хотя бы одной проблемой стало меньше. Нечего стало уводить, – тяжело вздохнул командующий Бэйянским флотом. – Я бросил в Люйшунькоу десятки тысяч людей, чтобы спасти свое детище, но, как вы сами видите, убежать от судьбы мне так и не удалось.

– К сожалению, господин адмирал, мне нечего вам возразить. Даже удайся нам осуществить еще одну атаку японского флота сохранившимися миноносцами, мы не сможем добиться результатов, позволяющих вам вновь обрести паритет. У японцев просто-напросто сохранилось гораздо больше крупных кораблей, чем у нас миноносцев. А для того, чтобы не фантазировать насчет возможности уничтожения каждым миноносцем по одному крейсеру, мы с вами повидали слишком многое. Один, максимум два вымпела мы еще сможем пустить на дно или хотя бы вывести из строя, но не более того. Это если нам удастся обнаружить новую стоянку японского флота. А ведь после сегодняшней ночи из хороших ходоков у нас осталось только два миноносца да мой минный крейсер.

– Когда у вас заканчивается оговоренной срок службы, господин Иениш? – неожиданно сменил тему разговора адмирал.

– До конца февраля мой корабль будет ходить под флагом империи Цин, господин адмирал. А после будет оставлен экипажем в международных водах и весьма быстро обнаружен русским кораблем. Так что через пару месяцев мы вновь превратимся в частную яхту под российским флагом.

– Еще три недели мы точно не сможем продержаться, господин Иениш. Вы, ваша команда и ваш славный корабль многое смогли сделать для моей страны и моего флота. Посему я бы не хотел прослыть неблагодарным человеком. Сегодня вы получите мой письменный приказ произвести разведку китайских портов, начиная от Шанхая и дальше на юг. Вдруг японцы уже вовсю хозяйничают там, а я не располагаю столь важной и необходимой информацией. Как командующий Бэйянским флотом, я не могу позволить себе оставаться в неведении. Надеюсь, вы с честью выполните мой очередной приказ. Ну а если по пути вы несколько отклонитесь от курса и сможете захватить еще пароход-другой, я не обижусь.

– Был рад служить под вашим командованием, господин адмирал, – правильно поняв все не высказанные аспекты прощального подарка, Иениш отдал честь остающемуся умирать на своем посту настоящему боевому адмиралу. Более никаких слов не требовалось.

Ночью через западный пролив выскользнули две едва заметных тени и на пятнадцати узлах начали удаляться от обреченной крепости. До конца дня, каннибализировав ряд запчастей с разбитых и полностью лишившихся хода миноносцев, главному механику «Полярного лиса» удалось восстановить рулевое управление «Котака». Максимально разгруженный, с заделанными на скорую руку деревянными щитами пробоинами в верхней палубе бронепалубный миноносец смог дать неплохой ход и, встав в кильватер перегруженного от обилия на борту раненых и беженцев минного крейсера, самостоятельно покинул военно-морскую базу, где днем ранее натворил столько бед.

Через тринадцать часов оба корабля подошли к Циндао, где и передали китайским властям всех пассажиров, после чего разделились.