Сначала была мысль отвести Шершня на вокзал, но от этой идеи, едва подошли к нему ближе, Плюх с Забиякой отказались – вокзал не только издалека, но и вблизи оказался слишком маленьким, к тому же – практически «просвечивающий» насквозь. Запереть там сталкера обоим показалось сомнительной затеей. Сошлись на том, что нужно зайти в какой-нибудь жилой некогда домик – двери у них должны были иметь запоры.

– Вон, смотри, – показал сквозь сетку забора разведчик, – видишь красно-коричневый забор, а в нем зеленые двери?

– Вижу, – кивнула девушка. – За ним вон и домики виднеются.

– Вот давай туда сначала и пойдем, это хотя бы рядом.

Для того, чтобы попасть к действительно, казалось бы, близкой цели, пришлось снова пройти приличное расстояние по перрону вдоль сетчато-проволочного забора, а потом почти такое же с другой его стороны, вдоль ряда высоких кипарисов. Слева тоже тянулся забор, но высокий, бетонный. Сам по себе путь тоже не был особенно длинным, но пришлось тащить продолжавшего бормотать что-то под нос сталкера, который то и дело норовил вырваться и пойти в обратную сторону, поэтому, когда забор кончился, Плюх и Забияка вздохнули с облегчением. От бетонного забора влево тоже уходил забор, только уже металлический. Точнее, сначала даже не забор, а большие зеленые ворота с дверью поменьше на одной из створок. Однако и дверь, и сами ворота, открываться не пожелали. Но справа от ворот, чуть наискось к ним, была еще одна дверь, возле которой начинался тот самый красно-коричневый забор, что вместе с этой самой дверью и увидел косморазведчик с перрона.

Неподалеку валялась большая, около метра длиной, овальная табличка. Вероятно, когда-то она висела над этой дверью. Время не пощадило ее, и все, что можно было теперь на ней увидеть, это лишь начало какой-то фразы белыми буквами по голубому фону: «У К…» и ее конец – букву «ы», а также, пониже справа, изображение голубенького дельфина на фоне белого облака, а еще ниже – цифры: «27 61». Что это могло означать, ни девушка, ни разведчик объяснить не могли, да и не очень-то хотели – важнее было попасть вовнутрь.

– Гляди, тут какие-то кнопки с цифрами, – показала на панель возле дверной ручки Забияка.

– Ёшки-блошки… – нахмурился Плюх. – Скорее всего, чтобы дверь открылась, нужно набрать какую-то комбинацию цифр.

– И как мы узнаем какую?

– Может быть, эту? – кивнул разведчик на лежавшую возле двери табличку.

– Сдается мне, писать рядом с дверью, что нужно набрать для того, чтобы она открылась – по меньшей мере, нелогично.

– Других вариантов все равно нет, – мотнул Плюх головой.

– Ну, попробуй, – пожала плечами девушка.

Однако, вопреки утверждению косморазведчика, другой вариант все же нашелся. Едва Плюх нажал пальцем на кнопку с цифрой «2», дверь со скрипом приоткрылась.

– Да тут и не заперто вовсе! – воскликнула Забияка, открыв дверь полностью. – А мы комбинации сочиняем…

Плюх, заводя внутрь снова начавшего сопротивляться Шершня, призадумался: тянет ли оплошность с кодом к незапертой двери на бритье головы налысо? Подумав, решил, что тут они лопухнулись с Забиякой на пару, поэтому бриться одному было бы несправедливо, а девушка на подобное наказание не подписывалась. «Так что, – постановил он, – до следующего раза».

За дверью оказался небольшой, но вполне уютный дворик, образованный несколькими небольшими постройками: справа стоял красивый, будто игрушечный, кирпичный домик с одним окном, над ним сверху, куда вела винтовая железная лестница, еще один; слева была стена здания, в которое и вели, видимо, те большие ворота, которые Плюх не сумел открыть.