|
Не бойся, Лаура, милая, это будет очень быстро, и ведь мы с тобой. Не плачь, милая, не плачь, бояться нечего… – Так она шептала девушке на ухо, крепко обнимая ее, гладя по волосам, впитывая ее страх до последней капли, пока та наконец не затихла, прижавшись щекой к плечу Хедер. Так они и сидели втроем, и неизвестно, кто плакал горше, но в конце концов дыхание девушки успокоилось, а потом и вовсе затихло; тогда они осторожно уложили ее на койку, прикрыли простыней и, скорбно держась за руки, удалились под лучи восходящего солнца и тогда уж выплакались всласть.
Капитан Гарри Лейстер увидел, что начинается рассвет, и потер покрасневшие веки. Всю ночь он не сводил глаз с консоли компьютера, сторожа единственный шанс для этого мира не скатиться к варварству. Незадолго до рассвета ему показалось, что из‑за двери его зовет Камилла, но наверняка это ему пригрезилось. (Когда‑то она разделяла его порыв. Что случилось? ) И вот теперь, то ли в дреме, то ли в трансе, перед мысленным взором его двигалась процессия странных существ, похожих на людей, но не людей, поднимающихся в красное небо на своих странных кораблях и столетия спустя возвращающихся. (Что искали они среди звездных миров? Почему не нашли? ) Может быть, поиск бесконечен? Или замыкает полный круг и возвращается к началу? «Но у нас есть фундамент, на котором можно строить. История целого мира. Другого мира. Не этого. А годятся ли для этого мира ответы мира другого? Знание – всегда знание, – яростно напомнил он сам себе. – Знание – это сила, которая может спасти их… …или уничтожить . Разве после долгой борьбы за существование им не захочется прийти на готовенькое, воспользоваться старыми ответами и попытаться воспроизвести исторический путь, уже заведший один мир в тупик – здесь, на другой планете, с куда более хрупкой экологией? Вдруг когда‑нибудь они уверуют – как я верил всю жизнь – что компьютер знает ответы на все вопросы? А что, не так? » Он встал и подошел к двери купола. Смотровое окошко (специально, по погоде, сделанное совсем крошечным) распахнулось, когда Лейстер отщелкнул шпингалет, и впустило в купол первые утренние лучи красного светила. «Это не мое солнце. Это их солнце. Когда‑нибудь они разгадают его тайны. С моей помощью. В результате моей единоличной борьбы за сохранение наследия истинного знания, целой технологии, способной вернуть их к звездам». Он глубоко вдохнул и стал молча прислушиваться к звукам этого мира. К шуму ветра в кронах деревьев, к журчанью ручьев, к зверям и птицам, живущим под пологом леса своей таинственной жизнью, к неведомым пришельцам, которых когда‑нибудь встретят его потомки. И варварами его потомки не будут. Потому что в их распоряжении будет знание. Если возникнет у них искушение ступить на внешне заманчивую тропинку, оканчивающуюся на деле тупиком, всегда можно будет проконсультироваться; протянуть руку – и получить готовый ответ. (Но почему в голове у него неумолчно звучат слова Камиллы? «Это только доказывает, что компьютер не Бог» ). «Разве истина не есть божественное проявление? – неистово потребовал он ответа у себя самого и у Вселенной. – «И познайте истину, и истина сделает вас свободными» .[8] (Или закабалит? Может ли одна истина скрывать другую?)» И внезапно жуткое видение представилось ему; ибо мысленный взор его, освободившись от рамок пространства и времени, заглянул далеко вперед, и раскинулось перед ним живое, трепетное будущее. Раса, выученная приходить к этому куполу за правильными ответами, к святыне, которой ведомы все правильные ответы. Мир, в котором нет места дискуссиям, ибо известны все ответы, а что выходит за их рамки, познанию не подлежит. |
