Благодаря Гарри Лейстеру – про себя она по‑прежнему называла его капитаном Лейстером – Камилле удалось внятно сформулировать проблему и даже взглянуть на нее со стороны.

– Камилла, придерживайся фактов. По‑другому просто нельзя; это называется научной добросовестностью. Если что‑то невозможно, значит, оно невозможно.

– А если невозможное происходит? Например, экстрасенсорное восприятие?

– Значит, – жестко произнес он, – это ошибка эксперимента или интерпретация, основанная не на фактах, а на подсознательном стремлении выдать желаемое за действительное. И нечего из‑за этого сходить с ума, Придерживайся фактов.

– А что именно вы сочли бы надежным свидетельством? – тихо спросила Камилла.

– Честно говоря, – качнул он головой, – ничего я не счел бы надежным свидетельством. Случись со мной… я бы сам себя объявил сумасшедшим, а значит; неадекватно оценивающим происходящее.

«А как насчет того, – подумала Камилла, – чтобы выдавать нежелаемое за недействительное? И какая тут научная добросовестность, если так вот брать и объявлять невозможными целый набор фактов даже без экспериментальной проверки?» Но ей не хотелось обижать капитана, да и старая привычка к субординации взяла верх. Раньше или позже, может, придется поговорить начистоту; но, с тихим отчаянием надеялась она, лучше позже, чем раньше.

Каждую ночь исправно лил дождь, и ветер безумия не дул больше с высокогорья; но трагическая статистика, как и предвидел Юэн Росс, брала свое. Из ста четырнадцати женщин в первые пять месяцев должны были забеременеть восемьдесят‑девяносто; на самом деле забеременели сорок восемь, и у двадцати двух из них в первые же два месяца произошли выкидыши. Камилла с самого начала чувствовала, что окажется среди тех, кому повезет – и ей действительно повезло; беременность ее проходила настолько спокойно, что временами она совершенно забывала, что ждет ребенка. У Джуди тоже все шло абсолютно спокойно; а вот у Аланны, из новогебридцев, схватки начались на шестом месяце, и она родила недоношенных близнецов, которые умерли через несколько секунд после появления на свет. Камилла, почти не пересекалась с девушками из коммуны – большинство из них работали в Нью‑Скае, кроме беременных, которые обследовались в госпитале, но, стоило ей услышать об Аланне – и что‑то сродни мучительной боли поразило ее до глубины души, и тем же вечером она отыскала Мак‑Арана и долго оставалась с ним, приникнув к нему в бессловесной муке, происхождения которой сама не могла ни объяснить, ни понять.

– Рэйф, – в конце концов поинтересовалась она, – ты знаешь такую Фиону?

– Да, и довольно неплохо; такая рыжая красавица из Нью‑Ская. Не надо только ревновать, дорогая; вообще‑то, в данный момент она живет с Мак‑Леодом. А в чем дело?

– Я смотрю, ты много кого знаешь в Нью‑Скае.

– Да, последнее время я там бываю довольно часто; но в чем, все‑таки, дело? Мне казалось, ты их держишь за отвратительных дикарей, – произнес Рэйф, словно оправдываясь, – но они очень милые люди, и мне нравится, как они живут. Я же не прошу тебя к ним присоединиться; знаю, ты не захочешь, а одного меня, без своей женщины, все равно не примут. Они стараются поддерживать баланс полов, хотя и не практикуют брака, но меня они уже считают все равно что своим.