— Здрасьте, здрасьте! — воскликнул Харпер. — Кого я вижу? Решил приехать с Фоксом. — Харпер понизил голос. — И к тому же у меня для вас важные новости. Как вы знаете, я послал молодого парня из своих в Лондон, к эксперту Даббсу. И что же выясняется? На дротике полным-полно отпечатков пальцев… И как вы думаете, чьи они?

— Никак не догадаюсь, Ник! — улыбнулся Аллейн с потаенной иронией.

— Так вот, они принадлежат мистеру Монтегю Тринглу, который отсидел четыре года за мошенничество и вышел на волю из Бродмурской тюрьмы чуть больше двух лет назад.

— Мои громчайшие поздравления, — провозгласил Аллейн, не особенно удивленный. — И еще более громкий смех!

— Это почему же? Погодите, это еще не самое интересное. А знаете ли вы, кто выступал на суде защитником подельника мистера Трингла и кому удалось свалить на Трингла всю вину со своего подзащитного?

— Естественно, не кто иной, как Уочмен, адвокат…

— Да, вы правы… У Легга вырос большой зуб на Уочмена. Или, по крайней мере, он вообразил себе, что Уочмен его сильно подставил. Так вот, он вышел на след Уочмена, сам прикинулся несчастной овечкой, проглотил множество оскорблений от Уочмена, а потом просто убрал его.

— А теперь я вам расскажу, Ник, нечто такое, о чем вы пока не догадываетесь, — сказал Аллейн. — Как вы думаете, кто был тот самый подельник Монтегю Трингла? Подельник, который отделался шестью месяцами тюрьмы?

— Лорд Брайони. Помнится, это был крупный скандал…

— Да. Брайони, кузен мисс Виолетты Даррах.

— Да вы что?! Чтоб ослепли мои глаза и оглохли уши! Я о ней всерьез никогда и не думал!

— Похоже, она потихоньку наставляет Легга-Трингла, как ему себя держать… — заметил Аллейн и рассказал Харперу о подслушанном из лодки утреннем разговоре мисс Даррах с Леггом.

— Вот это да! — вскричал воодушевленный Харпер. — Вот это круто! Похоже, пора запастись ордером на арест и звездочками на погоны! Достаточно, я думаю, того основания, что никто, кроме Легга, не мог нанести яд на дротик, — он один мог знать, что дротик вопьется Уочмену в руку… Что скажете?

— Не думаю, что имеет смысл хватать его сейчас.

— Почему бы нет?

— Потому что в результате умники из министерства юстиции повесят на нас «введение правосудия в заблуждение». Я вам сейчас объясню…

Но прежде чем Аллейн закончил свою краткую лекцию, ужасающий грохот и скрежет за окнами возвестил о скором прибытии сюда полковника Браммингтона на его верном драндулете. Через пару минут в комнату ворвался пузатый Браммингтон с доктором Шоу в качестве арьергарда.

— Да, я видел вашу тачку тут во дворе! — громыхнул он, глянув на Аллейна. — Значит, теперь мудрые эскулапы, вместо того чтобы делать примочки и отсекать бородавки, будут вершить суд и расправу, взвешивая на аптекарских весах вещественные доказательства?

Доктор Шоу, ухмыляясь, выставил на столик весы. Полковник Браммингтон схватил из пачки Аллейна сигаретку и с размаху плюхнулся в кресло.

— Дорогой доктор считает любопытство главным свойством интеллекта. Ну что ж, господа, я готов пасть ниц перед вами и с благодарностью выслушать ваши откровения. Но мой живот, увы, не позволяет мне падать ниц перед кем бы то ни было… Дайте мне кто-нибудь спички! Спасибо…

Харпер, отвернувшись от Браммингтона и подмигнув Фоксу, выложил на стол коробочку.

— Отлично… — Аллейн взвесил коробочку на ладони, затем тщательно пересыпал ее содержимое в чашечку весов.