Джонни хлопнул себя по лбу:

— Так вы говорите про Мэвис?!

— Разумеется! Мэвис справится... Мэвис — такая подходящая особа... Она умница... Она красивая... — заворковал, замурлыкал Хетчик.

— Стоп... Мне... Но это же просто ерунда! — Вот теперь уж точно я краснела и бледнела, как будто никогда не была герлскаутом. — Элементарное сумасшествие! Я никогда не раздевалась... в смысле при людях... Ну, разве что при враче лет десять назад... Я не знаю, как это делается, когда сорок мужиков, да еще подвыпивших, пялятся...

Внезапно до меня дошло, что я напрасно распинаюсь: мистер Хетчик, будь он неладен, и мистер Рио, чтоб он провалился, не слушали меня, а лишь придирчиво и оценивающе осматривали меня со всех сторон. Глаза их при этом блестели, языки прищелкивали, губы сладострастно причмокивали.

— Да, вы правы, мистер Хетчик, — противно и гадко улыбался Джонни. — Мэвис — именно та девушка, которая поможет обезопасить жизнь вашей невесты. Мэвис — именно то, что вам надо!

— Не сомневаюсь!

«Суслик» ухмылялся так, словно мысленно уже видел, как я упражняюсь с шестом или веерами в костюме своей прапрабабушки Евы.

— Никто, кроме Мэвис, не справится с этой ролью!

— Без сомнений!

— Нет! — заорала я что есть мочи.

— Мэвис! — жестко сказал Джонни.

— Мэвис... — просительно тявкнул Хетчик Третий.

— Что вы надумали?! Не буду... не стану... не хочу.... Я — частный детектив, а не... Я — Мэвис Зейдлиц, в конце концов, и меня знают...

— Да! Имя! — встрепенулся Джонни. — Мэвис, да помолчи ты хоть минуту. Мне надо придумать тебе имя...

— Ах, так ты, оказывается, умеешь думать? — разъярилась я. — А я полагала, что ты умеешь лишь одно — посылать меня на самые опасные, сложные и мерзкие задания! А сам...

Мои слова отлетали от него, не причиняя ни малейшего вреда. Ну, зверь, ну, сукин сын, погоди... Он ковырял пальцем в переднем зубе, не смущаясь ни меня, ни клиента, и о чем-то напряженно размышлял.

— Имя... Тут нужно что-то звучное и в немецком стиле, — сказал Джонни. — Кёнигин — это королева... Бузен...

— О! Бузен — это очень красиво! — вскинулся мистер Хетчик. — Но Ирма уже взяла это для себя.

— Кстати, а что означает это «бузен»? — сквозь зубы процедила я.

«Суслик» прикусил губу и наконец выдавил:

— Ну... это переводится как «бюст»... «грудь»...

— И вы хотите меня тоже наградить какой-нибудь немецкой кличкой?! — ужаснулась я. — Неужели зазорно быть Мэвис Смит или Мэвис Джонсон?

— Эврика! — Джонни поднял руку и щелкнул пальцами. — Мэвис фон Циркус!

— Циркус? Цирк?

Наверное, у меня был совсем несчастный и убитый вид, потому что Джонни смягчился и бросился меня увещевать:

— Солнышко наше, Мэвис, — он противно подмигнул мне. — Ведь ты так часто устраиваешь цирк на работе, так почему бы тебе хоть разок не использовать свои способности ради такого большого и святого дела, как то, о чем просит нас мистер Хетчик?

— Ни за что! Нет! Никогда! — отпихивала я его.

Я тогда не знала, что в специальной литературе «о роли подсознания в жизни человека» слово «никогда», которое столь часто употребляют девушки, на самом деле означает нечто прямо противоположное.