Странное дело, Стана говорила по-сполотски почти без ошибок. Похоже, Кееву власть в этих краях еще не забыли.

– А ты спой! – попросил он. – Может, и пойму.

– Ну… – девушка задумалась. – Когда мы видим ласточку, то садимся в круг и… Ну, в общем…

На миг она смутилась, затем усмехнулась и негромко запела: 

Велегост закрыл глаза. Ярко светит Небесный Всадник, красивая девушка поет о первой ласточке… Наверно, они тут счастливы, в этих горах. А он в детстве и не пел почти – разве что о войне. И почему в Савмате так много поют о войне? Ведь и в Савмат ласточки прилетают!..

– Кей! Ущелье!

Голос Хоржака заставил очнуться.

– Узко, Кей! Как бы чего…

Велегост оглянулся. Слева и справа – крутые голые склоны, наверху – зеленая стена леса…

– Ничего не видно, Кей, – сотник с сомнением помотал головой. – Но…

– Ты прав.

Велегост вновь оглянулся. Его маленькое войско растянулось на много сотен шагов. И неудивительно – половина тех, кого привели дедичи, пешая, да еще дюжина возов с припасами.

– Конницу – рысью! Нападут – в галоп, в бой не вступать. Соберемся на другом краю. Вперед!

Солнце исчезло. Прохладная сырая тень укрыла отряд. Люди замолчали, осторожно осматриваясь. Вокруг стояла странная неживая тишина, и Велегост мельком отметил, что замолчали птицы. Не залетают? Или… Спугнули?

О чем-то спросила Стана, но Кей лишь покачал головой. Не время! Отряд рысил быстро, но пешие отставали, а ущелье тянулось дальше, склоны становились круче…

– Там! – Хоржак вновь оказался рядом, рука с зажатой в ней плетью указывала куда-то вверх.

Велегост всмотрелся – у опушки мелькнула маленькая фигурка. Пастух? Нет, что ему тут делать, без стада?

Хоржак махнул рукой, и охрана со всех сторон окружила Кея. Велегост посмтрел назад – пешие отставали все сильнее, один из возов и вовсе остановился.

И тут послышался легкий шелест. Маленький камешек катился вниз по склону. За ним – другой, третий…

– В галоп!

Кей выхватил из-за пояса плеть и что есть силы хлестнул коня по теплому вспотевшему боку. Скорее!

…Камни – огромные серые валуны, неровные, в темно-зеленых пятнах мха. Они появились словно из воздуха – или из сырых земных глубин, будто кто-то бросил на край ущелья огромное серое ожерелье. Но ожерелье не лежало на месте – невидимая нить лопнула, дрогнула земля. Серые камни медленно, словно нехотя поползли вниз…

– Скорей! Скорей! – Кей гнал коня, стараясь не смотреть вверх, не слышать нарастающий гул, эхом отдающийся в ушах. Надо успеть! Конец ущелья уже виден, вот он – за двумя высокими скалами! Только бы не распался строй, не попал под копыта лошади камешек-предатель! Пару раз Велегост поглядывал вправо – Стана мчалась, как стрела, распластавшись на шее своей каурой кобылы. Дорога сужалась, и просто чудо, что кметы до сих пор не сбились в кучу, не сломали ряды.

Ущелье заполнил грохот – валуны были уже близко. Откуда-то сзади, где осталась пехота, послышался отчаянный крик. Оглядываться было некогда. Краем глаза Велегост заметил огромный камень, катящийся слева, прямо по ходу. Свистнула плеть. Огрский скакун не заржал – закричал и ударил копытами по пыльной дороге…

И тут снова крик – человеческий, негромкий, полный отчаяния. Еще не веря, надеясь на чудо, Велегост посмотрел вправо – и похолодел.