— Все это знают! — произнес Энтони Бенсон несколько грубовато.

Он посмотрел в зал — туда, где стоял граф с выражением нетерпения на лице.

— Вы в самом деле говорите мне правду, что не собираетесь выходить за графа замуж?

— Конечно, это правда!

Она выдернула свою руку и побежала к графу.

Около него стоял лакей, держа в руках меховую накидку, которую ей дала графиня Дауджерская. Граф накинул ее на плечи Люпите и, не говоря ни слова, вышел.

У парадной двери ожидала закрытая карета. Когда они разместились в ней, граф спросил:

— Скажи, что все это значит и что юный Бенсон тебе говорил?

— Он просил меня выйти за него замуж.

— И что же ты ему ответила?

— Я сказала… мы ведь только что встретились… и я никогда ни за кого… не выйду замуж… пока не полюблю очень сильно.

— Ты правильно ответила. Но я должен сказать тебе, что отец юного Бенсона человек очень известный и очень богатый. Ты могла поступить хуже.

Люпита взглянула на графа с изумлением.

В карете напротив них горел фонарик, и граф видел выражение ее лица.

— Вы действительно надеетесь, что я выйду замуж и вы от меня освободитесь? — сказала она очень тихо.

— Нет, нет, конечно, нет? Я никогда не думал об этом.

— Энтони Бенсон сказал, будто все думают, что я… обручена с вами, но я заверила его, что это… не правда!

Граф почувствовал себя немного виноватым.

Он сам и распустил этот слух, чтобы досадить Элоизе.

Сейчас ему впервые пришло в голову, что в Люпите он нашел для себя подходящую партию.

Она пыталась уяснить ситуацию.

— Думаю, мисс Брук могла… распустить слух, так как она обвиняла меня в том, что я… пытаюсь выйти за вас замуж.

— А вы? — сухо спросил граф.

Люпита смущенно усмехнулась.

— Уверена, что когда… вы женитесь… кому-то будет не очень хорошо.

Возможно, это будет принцесса.

— Ты сочиняешь про меня не правдоподобные истории, я не собираюсь ни на ком жениться.

Значит, правда, что он связан — связан словом из-за поведения Элоизы.

И Люпита сказала:

— Я могу понять вашу обиду. Но я-то не должна во все это вмешиваться… причинять вам боль. Я не хочу, чтобы из-за меня у вас были неприятности и появились горькие или… циничные мысли.

Граф очень удивился, выслушав ее, и не мог ни осмыслить сказанное ею, ни ответить что-нибудь.

Почти всю дорогу до Гросвенор-сквер они ехали молча.

А под конец пути, думая скорее о ней, чем о себе, он промолвил:

— Я уверен, молодой Бенсон позовет тебя завтра. И если ты не хочешь его видеть, я прикажу слугам сказать, что тебя нет дома.

— Возможно, это будет довольно грубо, — ответила Люпита.

Граф рассудил так:

— У тебя есть только два варианта: или ты хочешь повидаться с ним — в таком случае он, несомненно, станет просить тебя снова и снова выйти за него замуж, или ты должна четко уяснить себе, что ты в нем не заинтересована.

В голосе графа слышалось раздражение.

Его явное недовольство заставило Люпиту понервничать.

— Пожалуйста, разрешите мне все это обдумать, возможно, даже поговорить с бабушкой. Мне раньше никто не делал предложений, и я не хочу… быть недоброй.

— Как все женщины, ты рассуждаешь таким образом, чтобы досталось и нашим, и вашим.

Наконец они остановились у парадного подъезда.

Граф открыл дверцу сам, не дожидаясь лакея, и вышел из кареты.

Поднимаясь следом за ним по ступенькам, Люпита почувствовала, что он сердится.