|
Ну, скажу я вам, были у меня причины поступить так, как я поступил, во первых, у нас тогда не было никаких дел, во вторых, после Нового года прошло лишь пять дней, так что денежных поступлений пока не было, да и надоело мне целыми днями любоваться орхидеями – хотелось что то делать. К тому же я был недоволен шефом за то, что он кинул галстук на стол, а женщина не проявляла излишней настойчивости, держалась с достоинством и смотрела своими карими глазами – глазами хорошего человека – прямо на меня. – О'кей, – сказал я. – Посмотрим, чем я смогу вам помочь. Посторонившись, я пропустил ее в приемную, принял у нее пальто и повесил на вешалку. Потом проводил посетительницу в наш кабинет и усадил в желтое кресло возле своего письменного стола, оставив свободным обтянутое красной кожей кресло у стола Вульфа. Женщина села очень прямо в какой то принужденной позе, поставив вместе ступни, на каждой из которых было по аккуратненькой такой серой туфельке. Я сказал ей, что Вульф освободится не раньше шести. – Лучше будет сперва поговорить с ним мне и рассказать о вас, – заметил я. – Поверьте, это на самом деле важно. Меня зовут Арчи Гудвин. А вас? – А я о вас слышала, – сказала она. – Да да. Если бы я не знала о вас и о мистере Вульфе, я бы сюда не пришла. – Премного благодарен. Кое кто из тех, кто меня знает, по другому реагирует на мое имя. Так как же зовут вас? Она внимательно на меня посмотрела. – Пожалуй, пока называться не стану, – я хочу сказать, пока не буду уверена, что мистер Вульф берется за мое дело. Оно очень деликатное. Очень личное. Я покачал головой: – Боюсь, это у вас не выйдет. Вам же придется рассказать ему о вашем деле до того, как он решит, браться ли ему за него, а я в это время буду сидеть рядом и слушать. Так ведь? Вдобавок, я должен буду сообщить ему и кое что еще – что вам тридцать пять лет, весите вы сто двадцать фунтов и не носите серьги, – только после этого он решит примет ли вас. Она чуть заметно улыбнулась. – Мне сорок два. Я ухмыльнулся: – Ну, вот видите? Мне необходимы факты – кто вы и что вам нужно. Она сжала губы, затем проговорила: – Это очень деликатное дело. – И, снова сжав губы, добавила: – Но все же вам нет смысла идти к нему, пока я вам кое что не расскажу. – Валяйте. Перед тем, как начать рассказ, она нервно сплела пальцы. – Так вот, меня зовут Берта Аарон. Пишется с двумя «а». Я личный секретарь мистера Ламонта Отиса, старшего компаньона юридической компании «Отис, Эдей, Хейдекер и Джетт». Наш офис на углу Мэдисон авеню и Сорок четвертой улицы. Недавно произошло одно событие, которое меня встревожило. Хочу, чтобы мистер Вульф разобрался в этом деле. Я могу ему заплатить – в разумных пределах, но, может статься, ему заплатит сама фирма. Повторяю, так может случиться. – Вас прислал сюда кто то из сотрудников фирмы? – Нет, меня никто не посылал. Никто не знает, что я здесь. – А что, собственно случилось? Она плотнее сцепила пальцы. – Может и не надо было мне приходить, до сих пор не понимаю, правильно ли я поступила, может, лучше было мне не приходить. – Не волнуйтесь, мисс Аарон. Вы ведь мисс Аарон? – Да, я не замужем. – Она расцепила пальцы и сжала обе ладони в кулаки; линия ее губ проступила четче. – Конечно, это глупо. Мне надо было выйти замуж за мистера Отиса. Мы с ними живем вот уже двадцать лет, и он так хорошо ко мне относится! Я не могла пойти со своим делом к нему – ему ведь семьдесят пять лет, у него слабое сердце, и это может его доконать! Он каждый день приходит в контору, но это лишь по привычке – теперь он может делать лишь очень немногое, хотя знаний у него больше, чем у всех остальных, вместе взятых. |
