Вожак протянул флягу с вином невесте. Она поднесла флягу к губам и сделала осторожный глоток.

Это был очень крепкий и плохо очищенный самогон. Фелисите задохнулась и закашлялась к великому удовольствию толпы.

— Хмельной напиток для маленьких кроликов, — на ухо шепнул ей муж и, забрав у нее флягу, еще раз отпил. — Мне нравится это зелье! Я рад, что ваши друзья из Новой Франции решили нас поздравить.

Кто-то в толпе завопил: «Праздничная кадриль!»

Все сразу поддержали эту идею и начали требовать, чтобы Фелисите сплясала с ними. Вожак избавился от фляги, которая к тому времени уже опустела, и подошел к Фелисите.

— Мадам, вы с нами станцуете? Мы были бы очень счастливы.

— Конечно, мсье. Невесты всегда танцуют кадриль.

— Вы начнете кадриль в паре с мсье, а потом окажете нам честь танцевать с прелестной невестой.

Она сделала с мужем всего несколько па, как вдруг он покачнулся и начал невидяще оглядываться вокруг, а потом повалился на спину. Вожак сразу подбежал к Фелисите и сказал:

— Мадам, прошу вас!

Фелисите думала, что танцы никогда не кончатся, и ее не перестанут окружать улыбающиеся люди, которые постоянно говорили:

— Я хочу плясать с невестой.

Она танцевала, кружилась, кланялась до тех пор, пока чуть не падала от усталости. Но девушка должна была признаться, что ей доставляли удовольствие танцы, быстрый темп музыки, шарканье ног и счастливые улыбки разгоряченных партнеров. Однако она испытала огромное облегчение, когда заводила предложил ей руку и отвел на место.

— Мадам, вы не знаете, кто я такой, — сказал он улыбаясь и кланяясь. — Я сам из Лонгея и даже как-то нес вас на закорках. Меня зовут Жюль Латур.

Она сразу узнала этого человека. Он уехал на юг довольно давно, наверно, в тысяча семьсот шестом году. Его всегда вспоминали в Монреале как веселого парня, прекрасно игравшего на флейте и имевшего огромный успех у женщин. Теперь он похудел и стал сутулым, а на загорелом лице появилось множество глубоких морщин.

Жюль очень обрадовался, когда Фелисите сказала ему, что помнит его во время празднования одного из Праздников урожая в замке, хотя совершенно запамятовала, когда он нес ее на плечах.

— Мадам, вы были тогда маленькой девочкой. За прошедшие годы вы сильно изменились. Мадам, вы прибыли на странную и весьма своеобразную землю. Со временем вы наверняка ее полюбите, хотя… — он помолчал и развел руками. У костра неожиданно появилась темная фигура и начала дикий танец. Тень металась во все стороны и напоминала огородное пугало во время сильного ветра.

— Взгляните, мадам, я имел в виду именно это. Здесь многое совсем не так, как в Новой Франции. Здесь не в моде ее танцы. Этот край действительно необычный. Нас не сковывают различные правила и ограничения. Мы — преданные и лояльные люди, но… живем на краю света и держимся более естественно и раскрепощенно. Нам светит солнце, и иногда мы бываем очень счастливы.

Его темное лицо разрумянилось от усилий попытаться все объяснить Фелисите.

— Мадам, вам сейчас придется сделать кое-что, — попро-сии он. — Подойдите к костру. Вы из Лонгея, и люди будут счастливы увидеть, какой прекрасной леди вы стали. Вас следует по правилам представить собравшимся. Потом мы попрощаемся и отправимся по домам. Вы устали, а некоторые выпили слишком много.

Они встали у костра, и Жюль сказал несколько слов жителям колонии.

— Мы рады приветствовать мадам де Марья в Новом Орлеане. Она — одна из нас. Мы гордимся ее красотой. Сегодня она танцевала с нами кадриль. Мы надолго запомним эту ночь.

Фелисите окружали улыбающиеся лица.