Он обвел взглядом окружавших его взволнованных людей.

— Сначала мне необходимо узнать, что же все-таки произошло. Прошу трех свидетелей пожаловать ко мне в кабинет и четко изложить все факты.

Ему тотчас обо всем доложили. Де Бьенвилль не мешкая обратился к слуге:

— Немедленно пришли ко мне де Марья.

Де Марья не заставил себя ждать.

— Ваше превосходительство, наконец-то вы вернулись! Друзья уже стали волноваться!

— По какому праву вы причисляете себя к моим друзьям? — возмутился губернатор.

Взгляды мужчин пересеклись.

— Прекрасно! — зловеще произнес де Марья. — Значит, война. Ваше превосходительство, каков будет ваш первый шаг?

— Я уже сделал его: приказал освободить Филиппа Жирара!

— У меня есть свидетели, и они покажут, что он угрожал мне! В таких случаях закон…

— Здесь я закон! — прервал его де Бьенвилль, встал из за стола и приблизился к де Марье. — Мне известны мельчайшие подробности вашего безобразного поведения, и, кроме того, я знаю, что вы постоянно действуете в рамках закона!

Де Марья уже пришел в себя и небрежно заметил:

— Вы, как губернатор, конечно, являетесь здесь проводником закона. Закон же предписывает наказывать непослушную жену! Моя жена мне не повиновалась. Каким образом муж может научить жену повиноваться, также определяет закон.

— Я абсолютно уверен, что вы просчитали все до мелочей и никак не нарушили закона. Мсье де Марья, вы напоминаете мне расчетливого ростовщика-левантийца. И также хитры и подлы, как и он! Для меня, кроме того, не секрет, что вы собираетесь отослать в Версаль протест, если я сделаю что-либо не подобающее занимаемому мной посту, — де Бьенвилль рассмеялся, а потом продолжил: — Я не собираюсь нарушать закон или действовать как губернатор Луизианы. Мсье, я с вами разберусь как обычный гражданин.

Он взял со стола перчатку и ударил де Марья ею по щеке. Тот какое-то мгновение молчал, а потом выпалил:

— Вы мне за это ответите!

— Есть закон, запрещающий дуэли, и я не должен его нарушать. Но, мсье, нарушить этот закон нам придется вместе.

— И как можно быстрее!

— Завтра на рассвете?

— Завтра на рассвете, — казалось де Марья задыхался от злобы. — Я выбираю саблю!

Де Бьенвилль кивнул.

— Само собой.

Они обсудили подробности дуэли. Драться было решено на расчищенном к западу от поселения месте, где собирались в дальнейшем строить пороховой склад. Оба распалились как драчливые юнцы, которые никак не могут дождаться начала поединка.

Когда они обо всем договорились, начальник полиции церемонно поклонился. А затем, отбросив в сторону правила приличия, злобно обругал губернатора.

— Неотесанный лесоруб — деревенщина! Де Бьенвилль не остался у него в долгу:

— Придворный щеголь и бездумный болван!

— Провинциальный дуболом!

— Трус! Ты только и можешь, что расправляться с беззащитными женщинами!

Де Марья подошел ближе и оперся руками о стол.

— Не забудьте помолиться, ваше превосходительство, — посоветовал он. — Я прекрасно владею саблей! Меня учил в Париже мастер своего дела, и в моем арсенале множество коварных приемов. Я горю от нетерпения проделать дырку у вас между ребрами. Уверяю вас, ваше превосходительство, это доставит мне огромное удовольствие!

Губернатор от души рассмеялся.

— Вы, наверное, считаете, что сегодня я проведу бессонную ночь? Мсье, я — ле Мойн из Лонгея! Вам что-либо известно об этом семействе? Удивительное семейство, надо вам сказать.