Я продолжаю обнимать его за шею.

– Тебя это пугает? – осторожно спрашивает Зандерс. – Может, мне стоит остыть и не рассказывать тебе абсолютно все. Для тебя это слишком?

Хмурю брови в замешательстве.

– Что? Нет, конечно, нет. Я думаю, что это, вероятно, самая привлекательная в тебе вещь, твоя открытость в отношении твоего психического здоровья.

– Привлекательнее, чем мое горячее тело учитывая, как ты несколько раз стонала прошлой ночью, осыпая похвалами мой «достойный наград член»? – Его улыбка не могла бы быть более самодовольной.

– Почти так же привлекательна, как и твоя скромная личность, – невозмутимо отвечаю я, – А твоя мама – полный отстой, Зи.

– Как и твоя.

Я кладу голову ему на плечо.

– Посмотри на нас, – поддразниваю я. – Связь на почве общих травм.

Его тело сотрясается подо мной в беззвучном смехе.

– Вчера я понял, что кажется злюсь на нее и за то, что она сделала больно моему отцу, и, честно говоря, я никогда раньше не думал об этом с его точки зрения.

– Ты говорил с ним?

– Нет, с Рождества. Не пойми меня неправильно, я все еще злюсь на него, но не так сильно, как раньше. Я был эгоистом, думая, что только я пострадал, когда от него тоже ушла жена. Я запутался в своих чувствах, даже когда говорю это.

Я легонько почесываю кожу его головы.

– Прогресс, – повторяю я его предыдущие слова.

Его карие глаза светятся пониманием.

– Прогресс.

Он прячет лицо у меня на шее.

– Что думаешь о том, чтобы прийти на мои игры?

– Зи, – поддразниваю я, отстраняя его лицо и заставляя посмотреть на меня. – Так официально. Ты предлагаешь мне быть с тобой на постоянной основе?

– Да, – он целует меня в губы.

– Думаешь, это хорошая идея? Я не хочу, чтобы меня кто то увидел.

– Может, и нет, но за меня никогда никто не болел, кроме моей сестры, и это могло бы быть здорово.

Понимание переполняет меня.

– Тогда я приду.

– Да? – светится надеждой Зандерс.

– Да, но мне нужно сидеть подальше от льда, чтобы никакие камеры не могли поймать меня на заднем плане. Мы должны все продумать.

– Хорошо. – Его улыбка задорная и детская, идеальные зубы не удается скрыть. – У меня никогда не было того, кому я мог бы отдать свои абонементы на сезон. Я прослежу, чтобы они были подальше от льда. Просто убедись, что на твоем сексуальном теле майка с моим номером.

– Эх, не знаю насчет этого. Я думала о номере тридцать восемь.

– Рио? Нет, блядь! Тебе разрешено носить только одиннадцатый номер.

– Такой властный.

– Ох, милая. – Его смех мрачен и снисходителен, когда он поднимает меня на руки и несет обратно в свою комнату. – Ты еще ничего не видела.

– Одиннадцать – такое скучное число.

– Ты точно напрашиваешься, Стиви девочка, – Зи швыряет меня на свою кровать. – Кроме того, нет ничего скучного в том, чтобы дважды быть номером один. Как думаешь, почему я выбрал его?

Понимающий смех вырывается из моей груди.

– Теперь все понятно.

Он ложится на кровать, похлопывая по матрасу рядом со своим лицом.

– Иди сюда. Положи колени по обе стороны от моей головы и сядь прямо сюда. – Указательный палец направлен к его губам.

– Что? – я издаю изумленный смешок. – Ни в коем случае. Я задушу тебя.

– Милая, смерть от киски – единственный способ, которым я планирую уйти, так что иди сюда.