– Сними это чертово кольцо с пальца.

– Нет.

– Зи, перестань вести себя как капризный ребенок. Сними его со своего гребаного пальца.

Я не отвечаю, но и не делаю движения, чтобы снять его.

Мэддисон смягчает свой подход.

– Это ничего не значит, парень. Стиви простит тебя. Я знаю, что простит. Просто шестьдесят минут хоккея, а потом мы разберемся с этим, хорошо?

Я молчу.

– Знаешь, у меня есть записка, которую Логан написала мне в колледже, и которую я до сих пор читаю перед каждой игрой? Но даже если у меня нет ее с собой или я забыл ее прочитать, это не значит, что она любит меня меньше. Это просто символ, и ты держишься за это кольцо, потому что думаешь, что сейчас это все, что у тебя есть от Стиви.

На размышления уходит мгновение, но в конце концов я покорно киваю и неохотно снимаю кольцо Стиви с пальца. Оглядываюсь вокруг в поисках безопасного места, чтобы положить его, но не могу вернуться в раздевалку.

– Слушай, я не монстр. Привяжи его к своему гребаному шнурку и засунь под щитки или еще куда нибудь.

Я окидываю его взглядом.

– Гребаный засранец.

Он безапелляционно пожимает плечами.

Национальный гимн, стартовые объявления и предматчевые ритуалы пролетают в одно мгновение, и не успеваем мы опомниться, как начинается первый период.

Нервы на скамейке запасных на пределе. Пасы не проходят, переходы не плавные, а смена линий происходит не вовремя. С другой стороны, «Питтсбург» играет так, будто ему нечего терять, потому что так и есть. Проигрывая 3:0 в финале и играя на выезде, все ставят против них, и они играют так, как им нравится. Их удары сильны, броски безостановочны, а катаются они быстро и свободно.

Они забивают шайбу на двенадцатой минуте первого периода и выигрывают со счетом 1:0.

Во время первого перерыва тренер читает нам лекцию о том, что мы не должны бояться играть, и напоминает, что если не выиграем сегодня, то завтра снова сядем в самолет в Питтсбург на пятую игру. Я хочу выиграть дома, мы все хотим, и последнее, что мне нужно, это сесть в самолет и вспомнить, что Стиви там нет.

Это первый раз, когда она всплывает в моей голове во время игры, и я блокирую мысли о Стиви, чтобы снова сосредоточиться.

В начале второго периода я зарабатываю численное преимущество для команды, когда один из нападающих «Питтсбурга» ударяет меня клюшкой, рассекая щеку, и красная кровь стекает с моей кожи на лед.

Я почти не чувствую этого. Слишком много адреналина течет по моим венам, чтобы заметить боль. Но это дает нам преимущество, и один из наших форвардов забивает в первые двадцать секунд игры в большинстве, сравняв счет и успокоив нервы ребят.

Период состоит из равных бросков по воротам, Рио и я сдерживаем ведущее звено «Питтсбурга». Они делают то же самое с тройкой нападения Мэддисона.

Мы заканчиваем второй период со счетом 1:1.

Третий и, надеюсь, заключительный период начинается тихо – никакого щебетания, почти никаких разговоров на льду, нервы вернулись и это заметно с обеих сторон. Для «Питтсбурга» это страх, что это конец сезона. Для нас – осознание того, что это может быть оно. Мы можем выиграть Кубок в эти последние двадцать минут, и это чертовски страшно.

Между нашими командами происходит обмен моментами. Смены короткие, давая нашим уставшим ногам столь необходимый отдых. «Питтсбург» делает бросок, когда остается всего три минуты, и шайба пролетает мимо перчатки нашего вратаря, но каким то чудом попадает в перекладину, а не залетает в сетку.

Толпа ахает от страха, все вскакивают на ноги. Не буду врать, от испуга мое сердце учащенно забилось.

Еще две смены, и время третьего периода подходит к концу, когда я выхожу на лед в свою очередь. Мэддисон и наше лучшее звено вышли на площадку десять секунд назад, так что у нас на льду наши лучшие игроки для этого финального броска.