– Поверь мне. Мы не забываем. Знаешь, сколько раз Илай или я заставали тебя с кем то на кухне? Как думаешь, почему мы установили эти шторы? – она указывает на длинные плотные шторы, которые сейчас придвинуты к стене, пропуская солнечный свет. – Удивляюсь, как я еще не выколола себе глазные яблоки.

– Знаешь, сколько женщин убили бы за такой вид? Просто оцени зрелище.

– Фу, мерзость, – хихикает Логан.

Я смеюсь вместе с ней, прежде чем заметить изменение в ее выражении лица.

– Илай сказал, что твоя мама связалась с твоей сестрой.

Я тяжело вздыхаю, но в то же время отчасти благодарен за смену темы. Логан – мой импровизированный психотерапевт, несмотря на то, что у меня есть лицензированный, к которому я хожу раз или два в неделю. Я рассказываю Логан почти все, и мне нужно выговориться с той ночи в Денвере.

– Да, Линдси сказала, что она безостановочно звонит ей, пытаясь связаться со мной.

– Мне очень жаль, Зи. Мы можем что нибудь сделать?

– Я не знаю. Просто надеюсь, что она больше не появится или не узнает мой номер.

Логан на мгновение умолкает, затем ее взгляд переходит на меня и снова на пол.

– Ты рассказал своему отцу?

Рассказал ли я отцу? Я почти ничего не рассказывал ему с тех пор, как уехал из его дома в колледж. В наши дни он не самый заботливый или поддерживающий человек. Не думаю, что ему есть дело до того, что я профессиональный спортсмен, зарабатывающий миллионы долларов в год. Что полностью противоречит нынешним намерениям моей матери проложить себе путь в мою жизнь.

Хотя он не всегда был таким. На самом деле, когда я был ребенком, мы с отцом были очень близки. Он был на всех моих хоккейных турнирах. Мы целыми днями разговаривали о спорте, он помогал мне отрабатывать технику во дворе, и всегда был начеку по поводу моих оценок, зная, что мне необходимо их поддерживать, чтобы претендовать на стипендию.

Мой отец в целом хороший человек, но ушел с головой в работу, как только мама ушла от нас. Возможно, он пытался стать тем мужчиной, которого она хотела видеть рядом с собой, или, по крайней мере, заработать те деньги, которые она хотела, надеясь, что мама вернется к нему, я точно не знаю. Но отец бросил меня, так же как и мать, только по другому.

Он больше не заботился о моих оценках и не приходил посмотреть, как я играю в хоккей в старшей школе. Вместо этого задерживался на работе допоздна, отвлекаясь от своего разбитого сердца. К тому времени, когда отец возвращался домой, я обычно уже лежал в постели, приготовив в микроволновке что нибудь на ужин. Линдси в то время уже уехала в колледж, и я чувствовал себя очень одиноко.

Вот тогда то и начались приступы паники. Тогда же начался гнев и постоянное напоминание о том, что меня никто не любит. Именно тогда я понял, что никто никогда не любил меня настолько, чтобы оставаться рядом.

Только спустя годы, будучи на третьем курсе колледжа, я начал ходить на терапию и работать над своим дерьмом. И понял, что никто другой не обязан любить меня. Поэтому я начал любить себя, раз никто другой не собирался этого делать.

– Зи, – мягко говорит Логан.

– Хм? – вытаскивая себя из оцепенения прошлого, я нежно поглаживаю пеленку Эм Джея большим пальцем, пока он крепко спит у меня на руках.

– Ты рассказал отцу, что твоя мама пыталась связаться с тобой?

Я качаю головой, улыбаясь ей полуулыбкой.

– Не хочу беспокоить его этим.

Это означает, что я не хочу говорить с ним больше, чем нужно. Но я этого не говорю. Логан очень хочет, чтобы мы с отцом восстановили наши отношения. Она потеряла своих родителей в раннем возрасте и хотела бы еще хоть раз поговорить с отцом. Я чувствую себя полным мудаком, когда говорю ей, что у меня нет желания разговаривать со своим, который жив и здоров.