– Какого черта ты продолжаешь называть меня «милая»?

Смешок срывается с моих губ. Я думал, она умнее.

– Ты не понимаешь?

– Что не понимаю?

– Мое прозвище для тебя. Это ирония. Я не уверен, что в тебе есть хоть капля нежности и доброты, милая .

Она на мгновение задерживает на мне взгляд, обдумывая свой ответ. Если бы это был кто то другой, я бы ожидал, что меня будут ругать или, может быть, даже ударят, но не Стиви. В этом смысле она своего рода уникальна. Девушка может принимать дерьмовые высказывания так же хорошо, как и выплескивать их.

Вместо негативной реакции с ее губ срывается неконтролируемое хихиканье, ее грудь вздымается.

– О, на самом деле, это довольно неплохо.

Я не могу сдержать улыбку, которая появляется на моем лице глядя на эту дикую девушку, одетую так, словно у нее нет дома, неспособную сдержать истерический смех посреди этого белоснежного вестибюля, мраморного пола и всего остального.

Стиви выглядит здесь совершенно неуместно, и мне это чертовски нравится.

– Ты такой засранец, – смеется она.

– Я знаю, – я улыбаюсь ей в ответ.

Я даю ей перевести дух, прежде чем спросить снова.

– Ладно, серьезно. Что ты здесь делаешь?

Девушка глубоко вдыхает, улыбка все еще играет на ее губах.

– Я уже говорила тебе. Я живу здесь. Ну, мой брат живет здесь, а я остановилась у него.

– Твой брат? Кто твой брат?

Я должен знать его. Этот город большой, но не настолько. Любой, кто может позволить себе жить в этом комплексе, является кем то вроде финансового воротилы или спортсмена, приносящего миллионы долларов в год.

– Ты его не знаеашь. – Стиви отмахивается от меня. – Мне пора идти. Хорошего вечера.

Она проносится мимо меня и стремительно выбегает из дверей вестибюля. Я смотрю ей вслед, а затем в задумчивости оглядываюсь на лифт. Сегодня вечером я встречаюсь с Мэддисоном и Логан, планируя устроить поздний праздничный пир у них на террасе, раз уж дождь прекратился.

Но вместо этого я ловлю себя на том, что поворачиваюсь и выбегаю из дверей вестибюля, чтобы догнать стюардессу, которая, кажется, одержима желанием сбежать от меня.

– Подожди! – кричу я, вырываясь через входные двери.

Стиви останавливается как вкопанная и поворачивается в мою сторону, выглядя чертовски растрепанной, и я понятия не имею, почему гонюсь за этой девушкой прямо сейчас.

– Что… Куда ты идешь? Уже за полночь.

«Почему мне не похуй – вот хороший вопрос».

Стиви смотрит дальше по улице в том направлении, куда она направляется.

– Просто нужно по делам.

– Куда? – Опять же, какого черта меня это волнует?  – Чикаго – не самый безопасный город, чтобы бродить по нему в одиночку ночью.

– Всего в квартале отсюда. Я в порядке.

Стиви отворачивается от меня, поспешно продолжая свой путь.

Разочарованно закатывая на нее глаза, я бегу трусцой, чтобы догнать ее, и нежно беру за локоть, разворачивая к себе лицом.

– Стиви, подожди.

Когда она поворачивается, мои пальцы скользят вниз, по ее светло коричневой коже и нежно удерживают за ее предплечье.

Стиви смотрит вниз на мою руку, а затем поднимает взгляд на меня.

– Что?

«Да, Эван, что? Что, блядь, ты собираешься сказать? Почему продолжаешь преследовать эту цыпочку, которая явно хочет уйти от тебя?»

Я убираю свою руку с ее руки, пытаясь сформировать предложение. С тех пор, как я знаю эту девушку, мне доставляет удовольствие проникать под ее кожу и доводить ее до бешенства.