– Ну… – я потираю затылок, внезапно почувствовав себя поставленным в тупик. Я не часто чувствую необходимость объяснять себя или свои действия, но по какой то причине мне этого хочется. – Хочешь верь, хочешь нет, но бывают случаи, когда я провожаю этих женщин с арены, надеясь, что СМИ сделают фотографии, а потом сажаю их в такси и отправляю домой.

Брови Стиви взлетают вверх, она явно потрясена.

– Но, да, бывают моменты, когда они приходят домой вместе со мной. Мой имидж приносит кучу денег. Не помешает сыграть на этом, да и выгода тоже неплохая.

Понимающий смех вырывается из груди Стиви.

Черт, она действительно красивая, и она и ее непредвзятость привлекательна. Невзирая на ее иногда дерьмовое отношение или на то, что на ней треники, видавшие лучшие времена.

Стиви мгновение смотрит на меня, в ее глазах мелькает воспоминание, прежде чем ее улыбка спадает.

– Мне пора идти, – она быстро отворачивается от меня.

– Эй, эй, эй, – я снова бегу трусцой, чтобы остановить ее. Эти туфли от Кристиана Лабутена. Никто не должен бегать в «лабутенах». – Что только что произошло?

Стиви на мгновение замолкает, и мое внимание падает на ее большой палец, пока девушка нервно крутит кольцо, которое там находится.

– Прошлой ночью, – начинает она. – Что ты имел в виду, когда сказал, что когда дело касается еды, ты доверяешь моему мнению больше, чем мнению других девушек?

– Что?

– Когда ты хотел, чтобы я приготовила тебе что то другое, вместо ужина, который тебе не понравился. Ты сказал, что доверяешь моему мнению больше, чем мнению моих коллег, когда дело касается еды.

Ах, это. Я и забыл, что она стала такой странной после того, как я это сказал.

– Да, и что с этим?

– Что ты имел в виду?

Очевидно, я не понимаю.

– Я имел в виду то, что сказал? Что я доверяю твоему мнению о еде больше, чем тем другим девушкам.

– Но что это значит? – настаивает Стиви.

Делаю глубокий вдох, пытаясь понять, о чем, блядь, она говорит. Женщины, скажу я вам. Они все немного чокнутые.

– Послушай, Стиви. Я простой человек…

– Нет, не простой.

– Ладно, – смеюсь я. Она меня раскусила. «Простой», наверное, не лучшее слово, чтобы описать меня. Я не выхожу из дома без спланированного и подготовленного наряда. – Прямой. Я прямолинеен. Нет никакого скрытого смысла, когда я что то говорю. Я не лгу и не юлю. Я имел в виду то, что сказал.

– Понятно, – она снова отворачивается от меня, но я останавливаю ее, положив руку ей на плечо.

– Я что то упускаю. Может, объяснишь мне, чем я тебя обидел?

Стиви засовывает конец тесемки от своей отвратительной толстовки в рот, прежде чем продолжить крутить золотое кольцо на большом пальце.

– Ну, ты сказал девушке, у которой далеко не второй размер одежды, что доверяешь ее мнению о еде больше, чем мнению девушек, у которых второй размер.

– И?

– И ты не подумал, что я могла воспринять это как то, что ты критикуешь мое тело?

«Что?»

– Что? – спрашиваю я в шоке, широко раскрыв глаза. – Поэтому ты так странно себя вела и пряталась до конца полета? Ты подумала, что я сужу твое тело?

Стиви молчит и отводит взгляд.

– Во первых, эта мысль ни разу не приходила мне в голову. Хотя твоя задница и сиськи охрененные.

Это взывает смешок у диковолосой девушки.

– И я не знаю, что едят те другие девушки, но мой комментарий не имеет ничего общего с размером твоей одежды или твоего тела.