У Эвана Зандерса короткие черные волосы, и кажется, что он не может прожить больше семи десяти дней без свежей стрижки. В то же время у Илая Мэддисона каштановая шевелюра беспорядочно падает на глаза, и он, вероятно, не может сказать, когда в последний раз был у парикмахера.

Кожа Эвана Зандерса безупречного золотисто коричневого цвета, а у Илая Мэддисона более бледная, с румяными щеками.

На шее Эвана Зандерса висит золотая цепочка, пальцы украшены модными золотыми кольцами, в то время как Илай Мэддисон носит только одно украшение. И это кольцо на безымянном пальце его левой руки.

Я одинокая женщина. Конечно, первое, на что я обращаю внимание, это руки мужчины, особенно левая.

Одно у них точно общее – они оба чертовски привлекательны, и могу поставить хорошие деньги на то, что парни это знают.

Инди снова смотрит в проход. К счастью, мы находимся в задней части самолета, и все сидят к нам спиной, так что никто не видит, насколько очевидно она себя ведет.

– Ты об Эване Зандерсе? Да, он известен как придурок, но разве нас, женщин, это когда то останавливало? Как будто Бог решил потратить немного больше времени и добавить немного больше «сексуальности» в его генетический состав.

– Он – задница.

– Да, – соглашается Инди. – Его задницу тоже вылепил сам Господь.

Я не могу не рассмеяться вместе с моей новой подругой. Мы познакомились несколько недель назад, когда вместе проходили стажировку, и я еще мало что о ней знаю, но пока она кажется замечательной. Не говоря уже о том, что просто красотка. Инди высокая и стройная, ее кожа имеет естественный загар, а светлые волосы плавно спускаются по спине. У нее теплые карие глаза, и не думаю, что на ней есть хоть капля косметики, просто потому, что она потрясающе выглядит без нее.

Я пробегаю взглядом по ее униформе, замечая, как идеально она сидит на ее худощавой фигуре. Между пуговицами ее белой рубашки нет зазоров, а на юбке карандаше не видно складок, как на моей, от всего, что она пытается вместить.

Сразу же почувствовав неловкость, я поправляю свою облегающую униформу. Я заказала ее в прошлом месяце, когда была на несколько килограммов меньше, но мой вес всегда колебался.

– Как давно ты этим занимаешься? – спрашиваю я Инди, пока мы ждем, когда остальные члены команды сядут в самолет, чтобы мы могли отправиться в наше первое путешествие в сезоне.

– Как долго работаю стюардессой? Это мой третий год. Но я никогда раньше не работала на команду. А ты?

– Это мой четвертый год и моя вторая команда. Раньше я работала на команду НБА из Шарлотты, но мой брат живет в Чикаго и помог мне получить эту работу.

– Значит, ты раньше уже общалась со спортсменами. Для тебя это не новость. Честно говоря, я немного ошарашена.

Общалась со спортсменами. Встречалась с одним. Связана с одним.

– Да, они обычные люди, как ты и я.

– Ну, не знаю, как ты, девочка, но я не зарабатываю миллионы долларов в год. В этом нет ничего обычного.

Я определенно не зарабатываю ничего близкого к этому, поэтому живу в чикагской квартире своего брата близнеца, пока не найду что нибудь самостоятельно. Мне не нравится жить за его счет, но я больше никого не знаю в этом городе, и именно он так сильно хотел, чтобы я приехала сюда. К тому же, Рай зарабатывает сумасшедшие деньги, так что я не чувствую себя плохо, когда выклянчиваю у него бесплатное место для ночлега.

Мы не можем быть более непохожими друг на друга. Райан сосредоточен, собран, целеустремлен и успешен. Он знал свой путь с семи лет. Мне двадцать шесть, и я все еще пытаюсь разобраться в себе. Но, несмотря на наши различия, мы лучшие друзья.

– Ты из Чикаго? – спрашиваю я свою новую подругу.

– Родилась и выросла. Ну, в пригороде. А ты?

– Я выросла в Теннесси, но училась в колледже в Северной Каролине.