— Сань, представляешь, она попросила меня купить продукты! Милана собирается приготовить праздничный ужин — в честь Рождества, говорит, у них так положено!.. Главное, насчет того, чтобы неделю пожить в Москве, нисколько не расстроилась: говорит, только, мол, маме нужно послать телеграмму… Все, Сань, пока… Слушай, а может, вы со Славкой — того?.. Я имею в виду ужин…

— Вижу, тебе не терпится похвастаться перед нами этим сокровищем, — усмехнулся Александр Борисович. — Может быть, и заедем… Ненадолго! Думаешь, у нас со Славкой Новый год был праздничным?.. Кстати, подкидываю идею: через неделю как раз Старый Новый год. Так что — вот тебе повод уговорить эту красавицу задержаться еще на парочку дней. А там, глядишь, ты и наберешься наконец храбрости.

— На что?

— Угадай с одного раза, Юра! Жениться тебе пора, вот на что… И не гляди на меня такими страшными глазами. Как человек женатый, могу тебе сказать, что…

Но закончить свою мысль Александр Борисович не успел, поскольку адвокат, сердито глянув на Турецкого, поспешно покинул его кабинет.

И почти сразу же на столе Александра Борисовича зазвонил телефон.

— Слушаю вас! — Турецкий все еще улыбался под впечатлением от общения с Гордеевым, столь явно и неожиданно влюбившимся.

— Не нас, а меня, — вздохнул по ту сторону провода пребывавший совсем в ином расположении духа Грязнов-старший. — Это во-первых.

— А во-вторых?

— Слушай… Юра у тебя еще не был? А то он пропал куда-то: мобильный отключен, а по домашнему ни с того ни с сего какой-то женский голос отвечает.

— Про голос — отдельная песня, — ухмыльнулся Турецкий. — А что касается Петровича, так он ушел от меня буквально минуту назад. Вернуть?

— Не надо! — всполошился Вячеслав Иванович. — Сперва подготовься, а потом уж с ним поговоришь… На этот раз ты! Не все же мне к нему колеса подкатывать?! К тому же я для него — главный обвиняемый по делу об испорченном Новом годе.

— Да в чем дело-то?

— Понимаешь, ко мне тут один старый друг обратился… Отличный, между прочим, мужик!.. Дело деликатное, с Дениской и его ребятами я уже договорился… Короче, нужен адвокат! Не вообще, а именно Юрка. Сань, ты чего молчишь? Але, ты меня слышишь?!

— Да слышу, слышу, не вопи… Боюсь, Слава, на этот раз Юра нам не обломится! По личным причинам, в силу которых в наших рядах вполне может остаться одним холостяком меньше.

В трубке послышался звук, напоминающий одновременно несколько междометий, после чего Вячеслав Иванович Грязнов обрел все-таки дар нормальной, членораздельной речи:

— Ты что, Юркиной погибели хочешь?! Да какой из него муж? Тем более, звони срочно и договаривайся! Нужен именно он, и никто другой! Не просто адвокат, а адвокат с опытом следственной работы. Ну хочешь, я с тобой к нему заеду? Но при условии, что говорить будешь ты.

— Между прочим, мы сегодня приглашены к нему на рождественский ужин, — вздохнул Турецкий, сдаваясь. — В основном, правда, я, но и тебе он тоже будет рад… Конечно, пока не узнает, зачем ты приперся!

— Во сколько? — деловито поинтересовался Грязнов. — Мне же еще нужно тебе все изложить — я имею в виду по этому делу, разговор, как ты понимаешь, не телефонный.

— Подъезжай часикам к семи, — произнес Турецкий и положил трубку.