– Не слыхать тебе, дорогая, марша Мендельсона, – я поднялась с колени и принялась отряхиваться. – Мои соболезнования.

– Да ладно, – отмахнулась подруга, – судьба есть судьба.

Хотя по ней было видно, что она немного расстроена.

– Дома еще устроим спиритический сеанс, – постаралась я утешить. – Если хочешь, можем переиграть.

– Нет уж, – она бросила монетку на стол, – герб так герб, Украина, так Украина. Давай собираться, не хватало еще на поезд опоздать.

Глава двадцать третья

На вокзал мы прибыли за полчаса до отхода поезда, успели еще запастись прессой, пепси-колой и выкурить по сигарете.

– Жаль… – вздохнула Тая, стряхивая пепел на заплеванный перрон.

Я думала она все об Украине сожалеет, оказалось, что нет.

– Хорошие приключения намечались, – задумчиво рассматривала будущих пассажиров подруга. – Симпатичные были пареньки, особенно Марк.

– Нам ли, следователям, быть в печали, – бодрилась я, – в Москве что ли мало Марков? Раз ты теперь замуж не выходишь, все Марки твоими будут.

– Ничего ты, Сена, не понимаешь.

Да куда уж мне, с моим бледным видом, да на ярмарку.

Проводники стали загонять народ в вагоны, одновременно вытряхивая оттуда провожающих, а Тая все никак не могла докурить. Взор ее рассеянно блуждал в пространстве. От нечего делать я проследила траекторию ее взгляда. Тая смотрела на группу бритоголовых юношей в светлых одеждах, сломя голову они неслись по перрону вслед за своим гуру в оранжевом… прости господи, не знаю, как называется это элегантное платье-сари. Затормозив у нашего вагона, гуру лихорадочно сверил номер с билетом и пролез внутрь, следом заторопились и остальные.

– Буддизм что ли принять? – задумчиво произнесла Тая, бросая окурок на асфальт и затаптывая его.

– Зачем?

– А что делать, Сена, что?

На этот раз места были получше, в середине вагона. Нашими соседями со всех сторон оказались эти самые буддисты, что повергло подругу в глубочайшее уныние, и она начала вспоминать что-то про атипичную пневмонию.

– Это у китайцев, – прошептала я, – или у корейцев, не помню точно.

– А это что?

– Тише ты, вдруг они наши, советские, и по-русски понимают.

Тая обиделась неизвестно на что и полезла на верхнюю полку, собираясь проспать до самой Москвы. Я устроилась внизу и решила почитать прессу. Покупала ее Таисия и, разумеется, не взяла ни одной нормальной газеты, нахватала одной желтухи, среди этого хлама затесался и наш «Неопознанный труп», вышел таки третий номер, значит теперь доблестный коллектив вовсю рожает четвертый, а это значит, как только я появлюсь в городе, зазвонит телефон, зарычит Конякин и жизнь покатится по привычным серебряным рельсам. То и дело глубоко вздыхая, я принялась листать газету. Чего интересного я собиралась в ней найти и сама не знала, ну не рассматривать же пристально тихих лысых буддистов?

– Сен, дай мне какую-нибудь газету, – прогудела сверху Таиска, и я с готовностью протянула ей «Непознанный мир».

Поезд тронулся, медленно поплыл прочь перрон с провожающими.

Следующей на очереди была газетенка «Светский калейдоскоп». Сразу можно было повеситься от такого названия. Раздираемая зевотой, я стала переворачивать яркие страницы, пестревшие разнообразными непристойными фотографиями звезд. Боже, как интересно, у кого какого цвета трусы на сцене, а кто и вовсе без них выступает! «Попытка самоубийства певицы Аиды!» увидала я громадный заголовок на развороте.