– Мне не следовало бы вам это говорить, но я уже высказывал Бену свое мнение по поводу его великой идеи. Мне кажется, она ни к черту не годится. Конечно, я сделал все, что мог. – Он скользнул по ней быстрым взглядом. – Я научил вас устанавливать жучки, запоминать факты и людей – словом, тем элементарным вещам, которые положено знать всякому агенту. Но это нельзя назвать основательной подготовкой. На это нужны долгие годы, Кейт, а не четыре недели. Это меня огорчает. Я уже говорил вам об агенте Фирелли. Уж он-то был классный специалист. Мы приходили сюда вместе с ним. И что же? Он прислал одно путаное сообщение, где почти ничего нельзя было понять, и исчез. Подумайте об этом. Он мертв. Вы взялись за опасное дело, очень опасное. Еще в то самое первое утро, когда вы пришли в Бюро, я предупредил вас, что родство с Маласпига вам не очень поможет. Вам придется действовать самостоятельно, без какой бы то ни было поддержки.

– Я все это знаю, – спокойно произнесла Катарина. – У меня нет на этот счет никаких заблуждений. Но соотношение сил в мою пользу. В Америке проживают двадцать миллионов американцев итальянского происхождения. Но только моя бабушка была из семьи Маласпига. Я верю, что это перст судьбы.

– Фирелли убил не перст судьбы, – мрачно проронил Карпентер.

Больше на эту тему они не разговаривали. Да и что можно было добавить?

Он отвез ее обратно в гостиницу и поцеловал на лестнице у входа. Четыре недели они были неразлучны, но прикоснуться к ней он позволил себе впервые.

Отпустив ее, он, однако, не отодвинулся и не пошел прочь. Она смахнула со лба прядку волос. Уже так много времени она не была в мужских объятиях. Она знала, что он ни о чем не будет просить: он не из тех, кто, получив отказ, спокойно пожимает плечами и уходит. Она поняла это, когда он ее поцеловал. Он только сделал жест, который можно было принять за просьбу: взял ее за руку.

– Фрэнк, – сказала она, – не хотите ли подняться ко мне и выпить чего-нибудь?

Приглашение прозвучало банально и лицемерно, но оно оставляло обоим путь к отступлению. Такие встречи могут оканчиваться по-разному. Одного вида гостиничной спальни может оказаться достаточно, чтобы остудить желание, если за ним не стоит ничего, кроме сексуального импульса.

Они поднялись в номер.

Обнимая ее, он проявил изумившую ее нежность. И нашел в себе достаточно такта, чтобы не предложить ей выпить. Заперев дверь, он крепко ее обнял. И только сказал:

– Я хочу тебя, Кейт, но ничего не буду делать, если ты не уверена, что это совпадает и с твоим желанием.

Но это совпадало с ее желанием. Она истосковалась по мужской силе и ласке, по тому чувству полноты жизни, которое дает физическая любовь, а он отдавал себя с такой щедростью, что это переводило их телесное слияние в другое измерение. И он не осквернил того, что произошло между ними, последующей спешкой, не вскочил и не стал одеваться, а остался с ней до утра. Они еще долго разговаривали, лежа на узкой односпальной кровати. Шторы были раздвинуты, и они могли любоваться игрой уличных огней на потолке.

– Я не хочу, чтобы ты уезжала, – сказал он.

– Я знаю, – ответила она. – Ты мне это уже говорил. Но я должна ехать. Я рада, что ты зашел ко мне, Франк. Сейчас я чувствую себя смелее, чем до твоего прихода.

– У тебя и так достаточно смелости, – сказал он. – Но ты еще можешь дать задний ход, и никто не станет тебя упрекать.