|
И хотя он мог с толком использовать едва ли десятую часть заимствованной, дареной и словно бы даже краденой мощи, всё же облегчение это принесло изрядное. Потому ведун пил пил жадно и ненасытно эту пьянящую стихию, пока в руке его не остался пустой, нелепо белесый невзрачный кристалл.
– Вперёд, граф, так просто титулы не зарабатываются! - Лен с новой силой двинулся вперёд. Отчего именно граф, парень не знал и сам. Но иногда он извлекал из потаённых уголков памяти свои великие планы и несмелые мечты, и тогда на обветренное небритое лицо его выползала какая-то смущённая улыбка. И тогда где-то там вскакивала с измятой постели Эльфире, очумело со сна хлопая по сторонам своими изумительными глазищами. Вдруг умолкала на полуслове зеленоволосая и строптивая Славка, и ещё долго не могла прийти в себя от странно забившегося сердца. Ронял невпопад слова команды Марек, щедро перемежая их воистину бездонным морским фольклором, а встрепенувшийся Мечеслав вдруг оглядывался вокруг и ещё долго осматривал окрестности, так и не поняв причины своей непонятной тревоги… Рыхло-ноздреватый, легонько "дышащий" лёд оказался ещё не самим морем. Лен некоторое время стоял на берегу из смёрзшейся тёмной гальки, недоверчиво всматриваясь в не свою стихию и прицениваясь к цепочке упрямо уходивших вперёд следов. – Надо же, а я и не приметил, где ты правую лапу повредил, мерзота, - он с трудом узнал свой голос. В самом деле, орочий шаман всё сильнее приволакивал одну ногу, да и сам след колыхался влево-вправо, словно у пьяного. А всё же, там, впереди, на горизонте определённо виднелось что-то чёрное над бескрайней ледяной равниной. То ли остров, то ли впереди оказывалась большая бухта - Лен никак не мог разобрать в этой дымке и слепящей глаза белизне. – Что совой о пень, что пнём по сове, - вздохнул он и таки пересилил себя, ступил на лёд. Подленькую мыслишку о том, что весна тут, вполне возможно, никогда не приносит за собою лето, так и переходя опять в осень, пришлось затолкать на самое донышко естества. Равно как и заглушить так и рвавшийся из горла вой безнадёги. Да тут никакому кораблю, даже с магиками на борту, не пробиться! Лёд многолетний, слоистый и толстенный, то выросший на берегу моря парень распознал сразу. – Ладно, Мечеслав, хоть ты выживешь, - выдохнул Лен во вдруг ощутившийся мороз. Зябко передёрнувшись от видения чёрной воды под ногами, он вновь пошёл, почти побежал вперёд. Как и вчера, и позавчера. И казалось уже, что и целую вечность назад. – А мне всё равно. Без-раз-лич-но, - он с удивлением прислушался к звукам собственного голоса и даже зачем-то обмахнул с усов и бородки наросшие льдинки. - Только вот, перед Вьюжинкой стыдно - обещал ведь ей, что свидимся вновь. Простишь, милая? Он вынул из-за пазухи вересковый корень в форме кошачьей лапки, погладил его задубевшими пальцами, и тут же спрятал обратно. Рано ещё прощаться, дело не сделано. Но мысль о том, что потом может быть уже и поздно, всё-таки точила - и отогнать её не виделось никакой возможности… Рано или поздно, но всему приходит конец. И как бы в подтверждение этой старой истины, Лен наконец ощутил под ногами вместо ровной шершавой глади изломанность прибрежного льда. Запыхавшийся, он поднапрягся, прибавил ходу. И вот так, разгорячённый, полуослепший, он на остатках щедро почёрпнутых из алмаза сил почти взлетел на небольшой островок… – Будьте вы прокляты - оптом, в розницу, присно и вовеки веков, - хрипло выдохнул он и в отчаянии ударил занемевшими руками в чёрный камень. А ведь, он так ждал, так надеялся! Что здесь, на краю земли он таки настигнет шамана. |
