– Случайность, – таким же безжизненным голосом отозвалась Инари. – Роковая случайность по воле богов…

У меня перехватило дыхание от горя, взбитого в адский коктейль со злостью и жаждой мести. Постояв немного и с неимоверным трудом успокоившись, я опустилась на колени по другую сторону тела Габриэля и, заглядывая в лицо единственной искренне любившей демона женщине, мягко, но настойчиво принялась допытываться:

– Как зовут его случайность?

В ответ молчание… Я протянула руку и сильно сжала предплечье Инари, вынуждая ту поднять на меня желтые лисьи глаза:

– Я хочу знать, кто случайно устроил несчастный случай, в результате коего погиб Повелитель демонов. И это Габриэль, который был практически всемогущ и бессмертен?

Кицунэ наконец-то подняла на меня глаза, полные невысказанного горя, но все же не произнесла ни слова.

Пришлось еще раз повторить:

– Я хочу отомстить! И не надо рассказывать, что Повелитель шел-шел, потом случайно поскользнулся и упал прямо сердцем на чудо-клинок, способный убить демона!

– Габриэль действительно поскользнулся, – не разжимая губ, процедила кормилица, не сводя с меня узких, приподнятых к вискам глаз, поблескивающих от непролитых слез. – И клинок оказался, увы, специальным… наследным драконьим мечом «Карающий Пламень», способным убить любое живое существо в этом подлунном мире.

– Драконьим, значит?.. – повторила я. – Поня-а-атно…

В комнате задребезжала посуда, а открытые форточки сами собой захлопнулись. Инари не обратила на все это внимания, а мне было и подавно плевать. Меня душили горе и глухой гнев.

– Что тебе понятно, не видящая истину? – повысила голос кормилица, срываясь на крик. – Что?! Разве тебе доступно понимание души Габриэля, хоть пустоголовые глупцы и говорят о том, что демоны души не имеют? Разве видна его любовь?! Ты ничего не знаешь и не понимаешь!

С этими словами женщина тяжело встала с колен и удалилась, прихрамывая, оставив меня горевать наедине с телом демона. Моего демона…

«О чем она?» – Я проводила ее рассеянным взглядом, дождалась оглушающего стука захлопнувшейся двери и лишь потом склонилась над Габриэлем, всматриваясь в застывшее лицо. Шепнула:

– Мой демон, что привиделось твоему тускнеющему взгляду? Кого ты вспоминал перед смертью? Кому подарил последнюю ласковую улыбку?

Я взяла в руки ледяную безжизненную ладонь и прижалась к ней щекой.

– Как все же несправедливо устроена жизнь! – всхлипывая, разговаривала с телом Габриэля, отчаянно не желая принимать факт его трагической внезапной гибели. – Как только что-то начало налаживаться, ты покинул меня. Оставил здесь, одну!

Вперемешку со слезами из меня рвалось множество горестных упреков. Захлебнувшись ими, я справилась с подступившим к горлу комком. Пусть я и не родовитая демоница, зато их Повелительница, и мне не пристало биться в истерике как простой сельской бабе. У меня еще будет время в одиночестве предаться своему горю за закрытыми дверями и достойно оплакать невосполнимую потерю.

Продолжая разговаривать с демоном, как с живым, я делилась с ним своими мечтами, успехами, мелкими пакостями. Сколько я так просидела? Трудно сказать…

Приходило осознание огромной ответственности перед сыном и страной демонов. И в то же время накатил жуткий, неконтролируемый ужас: как мне с этим справиться? Я не готова… не могу… не умею… Должна! Короткое, но емкое слово «должна» пригнуло мои плечи неподъемным грузом, заставило мыслить и понимать суть происходящего… но обо всем я подумаю чуть позднее, сейчас придется исполнять траурный ритуал и отдать свой последний долг лучшему на свете демону…

Поднявшись, я позвала слуг:

– Эй, кто там за дверью! Быстро сюда! – придав голосу необходимую твердость и властность.