– Он не какой-то, а мой сослуживец, – обиделась за коллегу Соня, – это личное.

– Очень хорошо, что пошло личное. Оно цепляет. Давай побольше личного! Так, спокойно, эфир! И снова мы вместе с вами, дорогие радиослушатели! Соне стало жарко в нашей студии, и она решила раздеться!

Соня опешила от такой наглости и плотно запахнула кофточку на груди.

– Соня снимает розовую курточку, расстегивает красненькую кофточку… – продолжал Мешков.

Она никогда в жизни не надела бы розовую курточку и красную кофту! Соня сидела вся в черном, это был ее самый любимый цвет. Из-за него за глаза Романцеву иногда называли черной вдовой, особенно в те моменты, когда она на пару с шефом принималась инспектировать отделы.

– Соня снимает красненькую кофточку… – заврался главреж.

– Козел! – заорал наконец-то выигравший помощник.

Главреж очнулся и пригрозил ему пальцем, тот закрыл рот рукой и подобострастно мотнул головой.

– Кто хочет познакомиться с Соней, у которой сногсшибательная фигура?!

Как будто больше ничего сногсшибательного у Сони не было.

– Я вообще достаточно эрудированная дама, – заявила Соня в микрофон.

– Кто хочет эрудированную даму? – тут же подхватил Иван.

Соня поняла, что как ни крути, тот выкрутит в свою сторону. Не хватает только, чтобы мама сидела сейчас на кухне и слушала местные новости по радио. Вот для нее станет сюрпризом, что на весь Тугуев предлагают ее эрудированную Соню! Она злобно посмотрела на ведущего.

– Соня злится! Очень злится, что никто не звонит!

В ту же секунду взорвался телефон.

– А! Я так и знал, – обрадовался главреж, – никто не может остаться равнодушным при виде того, как раздевается женщина!

– Не видела и видеть не хочу! – заявила в прямом эфире позвонившая в студию старушка. – Требую прекратить этот разврат и поставить Колю Баксова!

Мешков, которому во время этой передачи часто звонили раздосадованные старушки, положил трубку на аппарат.

– Кто еще хочет высказать свое мнение? Звоните! – предложил он, и тут же зазвонил телефон.

– В нашем доме по улице Мичурина вторую неделю нет горячей воды! – поделился дозвонившийся.

– Очень плохо, – ответил ему Мешков, – никуда не годится! А как вы относитесь к нашей Соне?

– Никак. Я ей даже не дальний родственник.

– Очень жаль, очень жаль! У нее такая светлая голова! Длинные ноги! Такая большая…

Пока Мешков, разглядывая Соню, думал, что у нее может быть большая, снова кто-то позвонил.

– Очень большая? А какой размер?

Соня припомнила, что недавно подобное с ней уже было. Какое-то дежавю.

– У меня квартира большая! – заявила она, опережая Мешкова.

– О! – обрадовался тот. – Поговорим о жилплощади! Соня, ты живешь одна?

Она догадалась, что за этим последует, и решила пофантазировать.

– С Леопольдом.

– А кто у нас Леопольд? Иностранец?

– Нет, кот. Он укладывается каждую ночь на моей подушке, пушистым хвостом обнимает меня за шею, когтями цепляется за соседнюю подушку…

– Спать с одним котом безнравственно!

– А я не с одним сплю. В ногах у меня укладываются три борзые, две таксы и один ротвейлер. Ротвейлершу зовут Эльвира – покорительница тьмы, и она очень хорошая девочка! Я вообще люблю животных.

– Перцы, кто хочет спать с ротвейлером? – жалобно поинтересовался главреж.