Пока Лариска объясняла лейтенанту, на какую именно тему ей нужно сделать материал, и пыталась это наглядно изобразить… Соня вспомнила, что действительно когда-то ее подруга встречалась с журналистом из местной газеты, результатом чего стала заметка про архитектурные излишества Тугуева и удостоверение внештатного корреспондента, так вовремя подвернувшееся ей под руку.

– Богема, блин, – вздохнул милиционер, перечеркивая строчку в журнале. – В следующий раз не попадайтесь!

Девушки вышли из отделения, окрыленные Ларискиным успехом. «Хотя, – подумала Соня, – если наша милиция верит тому, что гражданка Сидоркина по вечерам на кухне читает „Анну Каренину“, то чего уж удивляться журналистам, под видом проституток разгуливающим по дорогам».

День четвертый

Любой чукча может запудрить мозги доверчивой провинциалке

Еще один выходной день начался у Сони не так, как бы ей хотелось. Вместо прекрасного принца, будившего ее во сне прикосновением губ, внезапно возник расплывчатый образ Стрелкина в милицейской форме, который худой рукой с длинными пальцами барабанил в окно и требовал конопли. Соня резко открыла глаза и скосила их в сторону окна. К счастью, в него барабанил не Стрелкин, это стучали ветки деревьев, растущих прямо у подъезда. Соня перевернулась на другой бок, но уснуть ей больше так и не удалось.

У ванной ее ждал сюрприз – мало того, что дверь была закрыта изнутри, из-за нее еще доносились душераздирающие звуки – это была приехавшая накануне родственница. Ясно, подумала Соня, в деревне нет ванны, а у меня нет нормальной звуконепроницаемой двери. Сашка плескалась вчера, начала с купания утро, значит, продолжит это и днем. Умываться придется на кухне.

Сестрица с криками «Да, я Прасковья Из Подмосковья!» мылась часа два. Соня в это время сидела на кухне и пила пятую чашку кофе. Разглядывала объявления о брачных услугах в местной районной газете, где числилась внештатным корреспондентом ее приятельница Лариса. Кстати, она собиралась вот-вот прийти.

Но вместо Ларисы заявился сосед-водитель. Весь его вид говорил о том, что за последние сутки с ним что-то произошло. И это «что-то» заставило его надеть галстук и пиджак. И все было бы ничего, но галстук был в мелкий горошек, а пиджак в полосочку, джинсы же с майкой выглядели будто их носили, не снимая, лет двадцать. Соню прикид соседа удивил чрезвычайно. Но тот ее удивление истолковал по-своему:

– Ты это… не обижайся и все такое. Я к твоей родственнице. Хочу ее в кино сводить и все такое.

– Пожалуйста, без этого, – очнулась Соня. – Она девушка серьезная и приехала в город устраивать свою семейную жизнь, а не заниматься «всем таким» с первым встречным.

– А я что? – удивился сосед. – На семейную жизнь с ней я согласен.

Закрыв дверь за водителем, обещавшим сбегать за цветами и шампанским, она пошла на кухню и налила себе шестую чашку кофе.

– Это хорошо, мужик он справный, – обрадовалась наконец-то вылезшая из ванны Саша, подвязывая махровый халатик на «кустодиевском» теле. – Будет кому в деревне механизатором работать. У нас и комбайнеры требуются. А не захочет, так пусть на своей фуре катается. Лишь бы деньги в дом носил и с хозяйством управлялся.

Соня задумалась. Вот так парень – пришел, увидел, полюбил. И жениться готов, что самое удивительное, на обычной сельской девчонке. Что с ней, городской, не так? Слишком умна, худа и вредна? Если бы была умной, уже оженила бы на себе какого-нибудь дальнобойщика. И разъехались бы в разные стороны по обоюдному согласию – он в дальние края, она – к немцам.