В спальне никого не было. Я медленно двинулся вперёд, перекатываясь с пятки на носок, чтобы производить как можно меньше шума. К счастью под ногами был линолеум, так что слышно меня не было. Вышел в коридор, осмотрелся, и пошел во вторую комнату. Заглянул внутрь, и увидел лежавшего на диване человека, с головой накрытого одеялом. Рядом стояла прислоненная к стене снайперская винтовка СВМ с достаточно большим прицелом. Видимо, умное что-то с электроникой.

Я шагнул в комнату, и в мой мозг будто бы вонзилась игла. Что-то здесь было не так. Определенно не так.

Я резко сместился в сторону, одновременно разворачиваясь. Над ухом чихнул пистолет-пулемет, и пули пролетели мимо, попали в кирпичную стену, да так в ней и застряли. А я увидел и самого стрелка: уже немолодого мужчину в точно такой же полувоенной одежде как та, в которой был я.

Он резко навёл на меня автомат, но я схватился левой рукой за глушитель, и увел его вверх. Мой несостоявшийся убийца выжал спусковой крючок, и очередь ушла в потолок, нас обсыпало пластиком и штукатуркой. «Базуки» прекрасно гасили вибрацию, я даже ничего особо и не почувствовал.

Я же скинул большим пальцем предохранитель, навел пистолет ему в ногу и спустил курок.

Ранение бедра. Нарушение подвижности конечности.

Выстрел ударил по ушам, боец охнул, отпустил свое оружие, выхватил из ножен клинок, навалился на меня и ударил в бедро. Один раз, второй, но клинок только бессильно скользил по покрову из полимера.

Ранение бедра. Повреждение кожного покрова. Подкожная броня не пробита.

По ноге потекла кровь. Я отпустил автомат, перехватил руку, выкрутил ее и всем телом прижал своего противника к стене, после чего долбанул его головой в нос.

Перелом носовых костей.

Раздался влажный хруст, по лицу снайпера потекла кровь. Я ударил его ещё раз, а потом одной рукой схватил за грудки и перебросил через бедро.

Резким движением перевернул его на живот, поставил колено между лопаток, ткнул стволом в затылок, и сказал:

— Так, мразь. А теперь говори, кто ты такой, и какого хрена ты меня преследуешь.

— Да пошел ты, — ответил он. — Можешь сразу убить.

— Убить-то я тебя убью, — кивнул я. — Уж в чем-чем, а этом можешь не сомневаться. Только ты мне один хрен все расскажешь. Можно по-хорошему, можно по-плохому. Мне в общем-то без разницы.

— Типа, пытать будешь? — он забулькал сломанным носом, расхохотался.

Я на секунду отвлекся, чтобы подобрать с пола нож. Хороший такой, обоюдоострый, больше на кинжал похож, и гарда небольшая есть. Сталь зачерненная, чтобы не отблескивала в темноте. Дорогая игрушка.

Странное дело, да? Вроде живём во время, когда и средств индивидуальной защиты полно, и имплантами себя можно напичкать, как угодно. А ножи актуальности по-прежнему не теряют. Многие их с собой таскают, для самозащиты. Я так не делал, кастет предпочитал.

Но сейчас нож будет как никогда кстати.

Допрос можно вести цивилизованными методами. Препаратов для такого дела полно, у любого рвача в Новой Москве их целая аптека. Некоторые даже умудряются других людей настолько препаратами накачивать, что сознание меняют. Сломать так человека можно.

Но у меня под рукой этого нет. Вообще ничего нет. Вот только нож.

— Попробую ещё раз по-хорошему, — сказал я. — Кто ты такой? И кто послал вас за моей головой?

Он промолчал. И тогда я сунул пистолет в набедренную кобуру, наклонился и взял его за руку. Она у него была обычной, человеческой, что я понимаю, снайперы редко себе конечности на аугментации меняют. Да, сильнее становишься, но тут ведь точность нужна, рефлексы наработанные. Это я на ближних дистанциях работаю, а у него пальцы — инструмент.