— Это не единственная причина, — краешком губ усмехнулся Болан.

— Думаю, что нет. Сегодня ночью я дважды пыталась выбраться оттуда до того, как меня связали. Видно, я слишком много носилась и вопила. В конце концов они и решили убрать меня, Мак. Я знаю это. И если бы не ты, они бы так и сделали.

— Вероятно. Так значит, серая шляпа из Рима, а?

— Что?

— Не обращай внимания. Ты все время говоришь «они». Это твой стиль речи или?..

— Нет, их там целая банда. А Джонни — босс. Они все называют его «капитаном» и делают все, что он прикажет, разве только не отдают честь и не целуют сапоги. Я от этого прямо заболела. Но все эти люди на верхнем этаже тоже, похоже, боссы. Я имею в виду, конечно, не Дэвида и тех, кто расставлен для охраны. Но есть еще человек десять, которые постоянно тут бывают. Если честно, то знаешь, что пришло мне в голову, когда я сегодня ночью видела их всех вместе? Что это Гитлер и его клика или что-то в этом роде. Все они маньяки. Но Джонни — маньяк-босс. Помнишь, я тебя спросила, не означает ли тот маленький железный крест, что ты — неонацист? Боже! Как близка я была к истине, только ошиблась адресом!

— Так они на тебя производят такое впечатление?

— Конечно. Хайль Джонни! Все, как у наци, только не ходят строевым шагом и не носят идиотской опереточной формы.

— Как ты думаешь, к чему они готовятся?

— Черт его знает, но все они метят высоко, очень высоко.

— Ну ладно. Давай вернемся к Алану. Ты ведь сказала мне о нем не всю правду, не так ли?

Диана очень спокойно ответила:

— Нет, не всю. Я первой в семье встретилась с Джоном Францискусом, и начала работать на него. И не успела опомниться, как улеглась к нему в постель. Он был... — девушка быстро заморгала глазами и сделала глубокий прерывистый вдох. — У меня было чувство, будто он послан мне с небес, красиво завернутый, как подарок, ну и все такое прочее. Я заметила, что у большинства людей возникает в отношении его такое же чувство, во всяком случае в самом начале. Но он сволочь.

— Я тебя спросил об Алане.

— Что? Ах да. Теперь-то я понимаю, что служила только средством подобраться к Алану. Я не хочу сказать, что Джонни пришлось выворачивать Алану руки или еще что, но... словом, я считаю себя виноватой за все, что произошло с Аланом.

— Не надо. Они точно знали, что делают, как, впрочем, и Алан. Они лишь воспользовались его слабинкой.

— Чем?

— Его привычкой. И очень дорогостоящей.

— Верно! Знаешь, мне такая мысль не приходила в голову. Но все равно, это меня никак не оправдывает. Мак, я... знала, что происходит, с самого начала. Я имею в виду в общих чертах, ничего конкретного. Но прошлой ночью, ну, когда ты ворвался в тот склад... я просто воспользовалась моментом. Мы думали, что это полиция. Никто не грозил мне пистолетом.

Болан мрачно кивнул головой, услышав это откровение.

— Но я действительно потеряла сознание. Тут мне не пришлось притворяться.

— А когда тебе пришлось притворяться?

— Больше никогда. Я... я не дурачила тебя, Мак.

Он пробурчал:

— Ладно. Во всяком случае сейчас многое стало яснее. Скажи всю правду матери, Диана.

Она вздохнула.

— Скажу.

— Учись у нее. Она очень проницательный человек.

— Я тоже так думаю. Я постараюсь.

Болан уже подъезжал к стоянке у мотеля «Холидей Инн».

— Она в номере 104, зарегистрирована под фамилией Хэммонд, так же, как и ты. Нужно сохранять бдительность, пока все не уляжется. Будь осторожна, Ди, и не делай глупостей.