…Четырнадцатого мая Женю переодели в Анино платье. Женя накинула на черные косы Анин платочек, надела Анины туфли. Сестры Ани — Таня и Маша — вывели ее из дома, средь бела дня провели по поселку, называя ее Аней… Каждый шаг давался Жене с огромным трудом — ноги ее сильно опухли. На краю Сещи их поджидала настоящая Аня. Она проводила Женю в деревню Новое Колышкино. Там их ожидали четверо советских военнопленных во главе с Тимом Поздняковым, бежавших от гитлеровцев, которые заставляли их работать на Сещинской авиабазе ремонтниками, — политрук Василий Прохоров, Анатолий Тарасов и Иосиф Аранович. Вместе с этой четверкой Аня и Женя пришли в Клетнянский лес, к партизанам Рощина, где она перестала наконец быть Женей, а стала снова Аней Пшестеленец.

В землянке с Аней долго, с час или два, разговаривали партизанские разведчики.

В отряде Рощина Аня договорилась об установлении регулярной связи с разведчиками отряда. Когда Женя хотела отдать Ане ее красный шарф, Тим Поздняков предложил использовать этот шарф как предметный пароль.

— Мы еще не знаем, Аня, кто именно придет к тебе от нас в Сещу. Может, и Женя, когда поправится, а может, и не Женя. Так вот, наш связной придет к тебе в этом шарфе. И ты сразу узнаешь, что это наш человек. Договорились?

Аня вернулась в Сещу усталая и задумчивая — разведчики дали ей новое и очень трудное задание. Аня не знала, удастся ли ей выполнить его.

Через несколько дней к Ане — она стирала дома белье — постучалась незнакомая девушка с Аниным красным шарфом на шее. Это была связная Рощина — Маруся Кортелева из Шушерова.

— У вас не найдется соли сменять на муку?

Маруся, получив у Ани разведсводку, отнесла ее в «почтовый ящик», в тайник на болоте Сутоки, за сосняком около деревни Будвинец. Туда по ночам из лесу приходили за разведсводкой Тим Поздняков, Андрей Тарасов или Шура Гарбузова.

Вскоре Маруся подключила к этой работе своего брата Ивана Кортелева. Встречались чаще всего на явочной квартире Сенчилиных, реже в домике Варвары Киршиной. Встречались так часто, что связные совсем с ног сбились, и рощинцам пришлось выделить Кортелевым коня с повозкой. На этой повозке Иван один или с меньшим братом Петей возил будто бы родичам в Сещу то дрова, то ячмень, а под дровами или в мешке ячменя провозил и письма подпольщикам. Не раз в обратный путь он прихватывал вместе с разведсводками оружие и патроны для партизан.

Поначалу связисты попробовали пробираться в «мертвую зону» без пропусков — по кустикам да овражкам, по межам да жнивьям. Но таких почти всегда вылавливали патрули и охранники. Вскоре, однако, Аня многих снабдила пропусками из сещинской полиции с печатями и подписями начальников, все честь честью, как полагалось при «новом порядке». Откуда такая благодать, такая манна небесная, никто, конечно, у Ани не спрашивал. И так связники ходили и ездили летом, ходили и ездили зимой, в мороз и пургу. Причем не за деньги делали они эту самую трудную и опасную в своей жизни работу.

«ЖЕЛТЫЙ СЛОН»

Да, Сашок опять видел вагон с «желтым слоном»! Эта весть, переданная Аней Морозовой по подпольному «телеграфу», долетела до лагеря Рощина, в котором обосновал свою «радиорубку» Аркадий Виницкий. Аркадий немедленно зашифровал радиограмму: «Замечен еще один железнодорожный вагон с "желтым слоном"…»

Радиограмму приняли и расшифровали в штабе 10-й армии. «Десятка» тотчас размножила секретную радиограмму и направила ее и в штаб фронта, и в ставку Верховного Главнокомандующего, где очень интересовались «желтым слоном».