– Да? И часто? – Он достал платок и вытер проступившие капли пота со лба.

– Поезд, всякое может быть, – сказал я.

Душераздирающий мужской крик раздался за одной из дверей. Мы побежали на звук. Свет потолочных ламп затрещал и погас. Весь вагон погрузился во мрак, наполняясь шёпотом и голосами, звуком открывающихся дверей, тенями растерянных пассажиров.

В купе номер восемь – мужчина средних лет с простреленной грудью.

Он ещё дышал, когда мы вошли. Толстые линзы его огромных очков запотели от крика. Рыжие с проседью волосы упали на лоб. Грудь поднималась, задерживалась на вдохе, но тут же резко упала, равняясь со всем его телом.

Полянский надавил полотенцем на рану, пытаясь её перекрыть, но оно сразу же пропиталось кровью. Пассажир вскрикнул и обмяк. Шансов у бедолаги не было никаких.

Через пару минут он скончался. Собрав своим предсмертным хрипом всех, кто был здесь. Его звали Патрик Бенсон.

Я смотрел на Полянского, на всех вокруг… А ведь доктор был прав. Нас здесь заперли, как овец. И это он понял первым. Кем же ты был, Полянский? Кто же ты, чёрт возьми?

4

Полянский

– Привет, Мари, как дети?

– Хорошо, мистер Полянский, как вы?

– Работаю, – сверкнул он своей улыбкой и сел в автомобиль.

Кем работал мистер Полянский, никто не знал, да и заселился он в этот район недавно, недели четыре-пять назад. Одни поговаривали, что он работал менеджером в банке, старшим менеджером, уточняли другие, потому что не старший на такую машину не заработал бы. Как и на такой дом. Третьи уверяли, что он был юристом, потому как кому, как не им, обкрадывать простых граждан, беря несусветные суммы за заведомо проигрышные дела, тогда как за выигрышные они брали в три раза больше.

Мистер Полянский не работал банковским клерком, хотя и уходил с дипломатом из дома, юристом он тоже не работал, хотя носил очень солидный костюм. Одному из соседей он как-то сказал, что работает обычным менеджером в филиале одной заграничной фирмы, и произнёс её название так, что вроде бы было понятно, но запомнить никто не мог. Такое не перепроверишь. Да и зачем? Ни у кого из своих соседей он подозрений не вызывал.

Мистер Полянский выходил на пробежку каждое утро, а каждый вечер возвращался с пакетом здоровой еды. Его отличной форме мог позавидовать каждый, буквально каждый из соседей, чьи жены прилипали к окнам, когда он проходил мимо них. Когда же через пару недель рядом с ним не обнаружили ни жены, ни подружки, несколько смелых соседок, разводящихся и холостых, нагрянули к нему с бутылкой вина. Вот только он никого не впустил. Не пронося обиды и дня, они всё так же выглядывали из окон, всё так же следя за таинственным господином в дорогом костюме и с дипломатом в руках.

В дипломате мистера Полянского всегда были: пистолет, пара наручников, для рук и ног (вторые были значительно больше), электрошокер, пара ножей и снотворное. Хорошо, чуть больше ножей и чуть больше снотворного – у дипломата имелось второе дно. Но всё это такие мелочи, когда главным в его деле были ловкость и профессионализм. Помимо всего прочего, мистер Полянский всегда уважал удачу, выгодное стечение всего в одном единственно верном моменте. Он говорил, что удача ещё никогда ему не изменяла, но сегодня эта стерва его подвела.

Он стоял на пороге спальни нужного ему дома с пистолетом в руках и не мог поверить глазам…

Двумя днями ранее

– Значит, так, дело очень простое.

– Дело не бывает простым.

– Брось эту лирику, Михаэль. Мне нужно, чтобы ты пробрался в тот дом.

Полянский стоял в кабинете знакомого особняка, здесь он появлялся раз в месяц или даже в квартал, но и этого ему хватало, чтобы безбедно жить.