— Мистер Петерсон, если бомба взорвется, все погибнем. Даже если Шэрон и Нил здесь, мы не можем им помочь.

— Я остаюсь, — сказал Стив.

Хью схватил его за руку. Еще один агент взялся за другую.

— Мистер Петерсон, будьте благоразумны, элементарная предосторожность.

Стив вырвался от них.

— Пустите меня, черт бы вас побрал! — закричал он. — Пустите меня.

Чаще всего она вообще не задевала веревки, и металл врезался в руку. Теплая липкая кровь медленно вытекала из раны и засыхала. Но Шэрон уже не чувствовала боли. А вдруг она заденет артерию и умрет?

От крови веревки становились мягче и эластичнее. Металл терся об них, но не разрезал. Она бьется с ними уже больше часа… уже без двадцати пяти одиннадцать.

Без двадцати одиннадцать.

Без десяти… без пяти… пять минут двенадцатого…

Она не останавливалась, лицо намокло от пота, руки слипались от крови, боль притупилась. Она чувствовала взгляд Нила. Молись, Нил.

В десять минут двенадцатого веревки ослабли, поддались. Последним отчаянным рывком Шэрон разорвала их. Руки освободились. Обрывки веревок болтались на запястьях.

Она подняла их, потрясла, пытаясь привести в чувство. Пятнадцать минут. Опираясь на левый локоть, Шэрон приподнялась. Уперлась спиной в стену и села. Перекинула через край раскладушки ноги. Лодыжку пронзила острая боль.

Четырнадцать минут.

Дрожащими от слабости пальцами она схватилась за повязку, стягивающую рот. Узел слишком тугой. Не развязать. Дергая повязку изо всех сил, Шэрон стянула ее вниз. Глубоко вдохнула. В голове прояснилось.

Тринадцать минут.

Идти она не может. Даже если она доползет до бомбы, она может привести ее в действие, хватаясь за раковину. Или коснувшись проводов. Она помнила, как аккуратно обращался с ними Фокс.

Для нее надежды не осталось. Надо попытаться освободить Нила. Если она его развяжет, он выберется и может предупредить людей. Она сорвала его повязку.

— Шэрон…

— Знаю. Я постараюсь тебя развязать. Потерпи, если будет больно.

— Хорошо, Шэрон.

И тогда она услышала его. Этот звук. Что-то стучало в дверь. Неужели он возвращается? Он передумал? Прижав к себе Нила, Шэрон впилась глазами в дверь. Та открылась. Щелкнул выключатель.

В тусклом свете Шэрон увидела спотыкающийся призрак — женщину, старую женщину, у которой изо рта текла кровь, а глубоко запавшие глаза безумно вращались.

Нил вцепился в Шэрон и с ужасом наблюдал, как женщина пошла к ним и начала падать, валиться вперед, как мешок с бельем.

Женщина упала набок и пыталась говорить:

— …нож… у меня в спине… помогите… пожалуйста… выньте его… больно… хочу умереть здесь…

Голова женщины коснулась ее ноги. Тело согнулось под странным углом. Шэрон увидела между ее лопатками рукоятку ножа.

Ножом она может освободить Нила… Вздрогнув, Шэрон схватилась за рукоятку обеими руками и дернула.

Нож сначала не поддавался, а потом резко выдернулся. Шэрон держала его… острое лезвие, покрытое кровью.

Женщина застонала.

Шэрон разрезала веревки Нила.

Нил… беги… выбирайся отсюда… кричи, что будет взрыв… торопись… вниз по лестнице… потом там большой пандус… беги к нему… от платформы вверх по лестнице… беги… выбирайся из здания… скажи людям выбираться…

— Шэрон, — умоляюще спросил Нил, а как же ты?

— Нил… беги! Беги!

Нил слез с раскладушки. Попытался идти, споткнулся, выпрямился.