Я вытаскивал из памяти детали моих разговоров с Фокиными и Артуром, вспоминал экспедицию в Молодежный парк... Я готовился подать свою информацию так, чтобы ею заинтересовались.

И еще я готовился к другому. Боль в избитом теле каждую секунду напоминала о вчерашнем, о закипевшей во мне тогда ярости. И ярость не ушла, она притаилась где‑то внутри. Я думал о том, как бы добраться до Артура и его компании, а ярость внимательно прислушивалась и ждала своего часа.

Глава 19

Потом я вспомнил о брошенной на произвол судьбы «Оке» и позвонил в автосервис своему давнему знакомому Сидорову. Тот воспринял мою просьбу без особого энтузиазма, но пообещал сделать все возможное. Как только у него появится время. Оставалось надеяться, что время у Сидорова появится скоро и он заберет мою несчастную машину от фокинского дома.

И еще один звонок. Я должен был его сделать в любом случае, вне зависимости от того, вышел я из фокинского дела или просто прикинулся вышедшим, чтобы затем эффектно вернуться.

– Вам повезло, что вы меня застали, – радостно сообщила Кристи. – Я собиралась уходить, а тут ваш звонок...

– Мне вообще везет на маленьких хорошеньких девочек, – плотоядным голосом произнес я. На другом конце провода замолчали. – Это шутка, – сказал я со вздохом сожаления.

– Хорошая шутка, – оценила Кристи. – Я уже хотела бросить трубку. Так какие у вас новости, Константин?

«Группа хирургов‑самоучек вчера пыталась мне сделать пластическую операцию подручными средствами, – подумал я. – Пациент находится в состоянии средней паршивости». Но негоже было пугать маленькую хорошенькую девочку. И я честно признался:

– Кристи, я все‑таки расплевался с Ниной Валентиновной. Я больше ее не обслуживаю.

– Так вы можете мне сказать, в какой больнице лежит Колька? – завопила она мне в ухо. Я явственно представил, как Кристина прыгает от радости у телефона. Пришлось ее разочаровать.

Я чувствовал себя злодеем, отнимающим у ребенка только что подаренную игрушку. На самом деле я отбирал только что подаренную надежду. А это более тяжелое преступление. За это нужно расстреливать.

– Кристи, там несколько запутанная история, – вяло произнес я.

– Что? Что вы говорите? Какая история?

– История заключается в том, что... – Я замялся, не зная, как это все объяснить поделикатней. Мне почему‑то было жаль ее, виденную мной лишь раз в жизни. – Короче, его нет в той клинике. Он там был, а теперь его там нет.

– А куда же он делся?

– Этого я не знаю. Но домой он не возвращался. Может быть, подался к своим друзьям.

– Это вы о ком? Об Артуре? Ничего себе друзья...

– Я советовал Нине Валентиновне обратиться в милицию, чтобы там начали розыск Николая, но Фокины категорически против. Из‑за этого мы, собственно, и поцапались.

– Вы хотите сказать, что его родители не знают, где он сейчас?

– Именно так.

– Кошмар какой‑то, – подавленно произнесла Кристи. – Где же его теперь искать?

– Во‑первых, я советую тебе его не искать. Если он отсиживается у Артура, то ты его не найдешь, только зря будешь рисковать...

– Но я хочу его найти! Я хочу вытащить его оттуда! Понимаете, он был нормальным, совершенно нормальным, пока этот Артур не приучил его колоться! Он совсем пропадет, если я его не найду...

В ее голосе слышалось отчаяние. Что такого нашла она в этом Коле, раз дежурит сутками в его дворе, не спит ночами, готова обшарить весь город, чтобы найти его... Возможно, это была искренняя и безусловная готовность самопожертвования ради другого – качество из тех, что проходят с годами.