Шлемов согласился:

— В словах уважаемого генерала, несомненно, есть логика. Возможно, он прав. Но углубляться в тему, отражающую состояние, а тем более что-то прогнозировать нам не стоит. Это вопрос сложный, неоднозначный, а главное, его обсуждать можно бесконечно. Основной вывод, который я хотел бы сделать, –  экономика страны находится в полной зависимости от цен на нефть, а следовательно, в любой момент она может обрушиться, и тогда в стране наступит кризис.

Самаранов произнес:

— С этим ясно! –  Он взглянул на Пегина: –  Что у нас в политике, Родион Максимович?

Председатель партии ответил:

— Экономика, как и война, кстати, –  продолжение политики. Это известно всем. Все беды экономики заложены в политических просчетах. Последний опрос населения показал резкое падение рейтинга правящей партии и рост популярности оппозиции. Другое дело, что в самой оппозиции нет единства, чем и пользуется власть. Революционная ситуация в стране сложилась окончательно. Народ готов к открытому неповиновению. Протестные настроения отмечены во всех регионах, включая Москву и Питер. Начало очередной реформы реально может взбудоражить население. Однако утверждать, что это выльется в бунт, я не могу. Общество раздроблено, угнетено, и нет сильного лидера, который повел бы его против власти.

Самаранов спросил:

— А ты с «Русью Великой» можешь поднять народ на мятеж?

— В отдельных регионах да! Но не более того.

— А более и не требуется. Выборы в парламент у нас через год. Готовь свою партию к акциям неповиновения.

— На это потребуются немалые средства.

— Они есть, и ты, Родион Максимович, их получишь. Давид Львович обеспечит поступление достаточно крупных средств на счета партии через свой банк. Ведь так, господин Костельский?

Лысый банкир кивнул:

— Так, Григорий Савельевич! Проводку денег я обеспечу!

— Хорошо! –  проговорил Самаранов и обратился к Федину: –  Каковы настроения в нашей славной армии, Петр Георгиевич?

Генерал-майор в отличие от других поднялся со своего места:

— Настроения, в общем, те же, что и во всем обществе. Офицеры недовольны мизерной зарплатой, отсутствием жилья, постоянным обливанием грязью Вооруженных сил в средствах массовой информации. Недовольство проявляется и в отношении высшего командования. Насколько мне известно, всеармейское офицерское собрание намерено выразить недоверие самому министру.

Самаранов поинтересовался:

— Как, по-твоему, генерал, поведет себя армия, если в стране начнутся массовые беспорядки?

— Считаю, что беспорядки расколют и офицерский корпус на противоположные лагеря. Но то, что подавлять мятежи армия сейчас не станет, точно! Впрочем, для этого существуют внутренние войска МВД.

— Но армия может перейти на сторону мятежников?

— В случае применения карательных мер со стороны МВД, если внутренние войска или милиция станут стрелять в свой народ, часть ее сможет перейти! В целом же обстановка, как уже было сказано, сложная, противоречивая.

— Ты контролируешь корпус?

— Конечно!

— Достаточно! Сядь!

Федин опустился в свое кресло. Самаранов поднялся:

— Итак! Что мы имеем на данный момент? Невнятную и непрофессиональную политику действующей власти, пока еще действующей на плаву благодаря исключительно личному авторитету президента. Недовольство этой политикой большинства населения страны, в том числе Вооруженных сил, что позволяет утверждать о наличии в России революционной ситуации.