— К чертям собачьим!..

— Элли, я сделал все, чтобы не впутывать тебя. Полиция не знает о твоем существовании и никогда ничего не заподозрит. Но я хочу представить себе полную картину случившегося.

— Ты знаешь почти все.

— «Почти» меня не устраивает. Мне надо знать все.

— К чему? — Элли отодвинулась от меня, отвернулась. — Ты все равно вернешься к своей жизни, а я к своей. Могу хоть сейчас уйти. Кофейник на кухне полный, и бутылку виски только что откупорили. Не пропадешь.

— Я же сказал, Элли, что хочу знать все — от начала и до конца. Прежде всяких уходов.

Она посмотрела на меня. В ее сине-зеленых глазах был вызов.

— Я даже не знаю, с чего начать. Ведь большая часть этой скверной истории тебе известна. Да, в тот вечер я была у него, не буду скрывать. Он хотел, чтобы я пошла с ним на премьеру.

— Сандовали тоже собирались там быть.

— Это не имеет значения. Мы встречались с ней как-то в городе, раза два даже болтали. Еще до того, как он устроил... м-м... фотосеанс. Правда, фамилии ее я не знала. Но я многих знаю только по имени.

— Продолжай, я слушаю.

— Я приехала к нему, и он велел мне раздеваться... Берни, он ужасный человек — лживый, жестокий! Я не хотела спать с ним. И с Дарлой тоже не хотела. Он был... Я бы его убила, если б была способна на это. Так вышло, что я решилась на один шаг, не такой отчаянный, но все же...

— Что же ты сделала?

— Мы были... мы были в постели, и вдруг ему стало плохо. Сердечный приступ или что-то в этом роде. Он охнул и опрокинулся навзничь. Я подумала: все, он умер, — и мне стало страшно. Но вместе с тем я почувствовала огромное облегчение.

— Нет, он был жив. Ты это знала?

— Да, — кивнула она, — сердце у него билось. Я пощупала пульс. Потом услышала, что он дышит. Я понимала, что должна вызвать «скорую», должна позвать на помощь. И тут я поймала себя на мысли, что желаю ему смерти. Мне даже досадно стало, что он еще дышит и сердце бьется. Будто он опять обманул меня... Мне хотелось его убить, придушить подушкой, пока он был без чувств! Но я не могла...

— И ты бросила его в таком состоянии?

— Да, я просто... Да, бросила его как есть. Быстро оделась. В шкафу были кое-какие мои вещи — побросала их в сумку и убежала. Решила: не стану вызывать «скорую», пусть будет так, как будет. Пусть судьба распорядится, жить ему или умереть.

— Куда ты поехала?

— Домой. Сюда, этажом ниже.

— Когда это было?

— Точно не знаю. Примерно в семь или половине восьмого.

— Так рано?

— Не так уж рано. Начало спектакля в восемь тридцать, а мы еще не начинали одеваться.

— Хорошо, — сказал я, прикинув время. — Итак, в семь или половине восьмого Флэксфорд лежал в кровати голый и без сознания. Потом он очнулся, встал, надел халат. Увидел, что тебя нет. А где были деньги?

— Какие деньги?

— Пятьдесят тысяч долларов, которые подобрал Лорен.

— Никаких денег я не видела. Понятия не имею, откуда он их взял?

— И ты заперла дверь, когда уходила.