— Деньги, в оговорённой сумме, уже лежат в условленном месте, — выпалил, будучи, несказанно обрадованным, столь долгожданным звонком, Энтони Кордо. — Но и Вы, уважаемый сеньор, в свою очередь тоже кое-что мне должны предоставить!

— Сейчас опускаю конверт в почтовый ящик, — спокойно ответил собеседник. — Там находится абсолютно все, что нужно для Вашего расследования!

Инспектор после его слов уже вообще не скрывал своей душевной радости:

— Спасибо!

Он не удержался и от того, чтобы предложить дальнейшее, столь радужно начатое сотрудничество:

— Буду рад, сеньор, снова оказаться полезным на взаимно выгодной основе!

Но на том конце провода не разделили ни его развязавшийся язык, ни поспешность в выборе перспектив.

Тот кто звонил, наоборот, ужал свой, и без того скудный, лексикон до минимума:

— До встречи!

И все же долгие гудки отбоя не огорчили Кордо.

Всё же, теперь они зазвучали для высокого статного офицера, обряженного в свою легкую тропическую форму, самой что ни есть сладкой музыкой.

И с каждым протяжным гудком отбоя, с каким-то немецким акцентом, доносившимся из трубки, в душе инспектора вспыхивает, усиливаясь, все более уверенный огонек надежды на то, что наконец-то сбудется все задуманное.

— Хелло, приятель, ты случаем не того…

Комиссар департамента полиции Эскобар Бенитес треплет за плечо задумавшегося подчиненного.

— Простите, виноват, — машинально ответил полицейский, вскакивая со своего кресла и вытягиваясь перед начальством в струнку, как поступают рядовые служаки.

Чем не мог не удивить комиссара.

И лишь заметив немой вопрос в глазах сеньора Эскобара, инспектор окончательно пришел в себя от пережитой эйфории и поприветствовал начальство, как и положено в их приятельском кругу.

— Добрый день! — очнувшись от мечтаний, Кордо протянул коллеге ладонь для традиционного рукопожатия.

Теперь, понимая, что находится уже на глазах комиссара, потому исключительно бережно и аккуратно кладет пищащую звуками отбоя трубку на сошку телефонного аппарата.

— Что такое особенное с тобой, друг, случилось? — попытался властный визитёр допытаться, чтобы узнать, какая такая муха укусила его подчинённого.

— Ничего особенного!

Отозвавшись дежурной фразой, инспектор Кордо сообразил, что для сохранения полной конфиденциальности, ему лучше всего следует соблюдать подчёркнутую субординацию в разговоре со старшим по должности и званию.

— Сеньор комиссар, прошу прощения, просто усталость, навалилась, — произнес сеньор Кордо первое, что ему попало в голову из возможных, в сложившейся ситуации, оправданий. — Поднакопилось проблем ее за последнее время.

Он виновато улыбнулся:

— Прямо сплю на рабочем месте.

Оправдания возымели действия.

— Ну, тогда возьми себе отпуск, — добродушно посочувствовал шеф и от слов перешел к делу. — Хватит двух недель?

Доброта комиссара сначала насторожила, а потом несказанно обрадовала, не привыкшего к этому, подчиненного.

— Вполне, — широко улыбнулся инспектор. — Сам об этом, дон Эскобар, у вас хотел просить.

Инспектор замялся, словно, раздумывая о том, до какой степени может распространяться внеслужебное откровение. Потом отбросил все, какие могли быть, предрассудки и рубанул «правду-матку» прямо наотмашь. Как на плантации делают острым мачете рубщики сахарного тростника.

Сказал теперь так, как думал:

— Уже и наметил, где лучше всего время провести за отдыхом.

Комиссар и тут оказался на высоте, продемонстрировав, что в курсе всех внеслужебных увлечений своего подчиненного:

— Как обычно, на охоту думаешь отправиться?

Ответная белозубая улыбка была красноречивее слов.