– Ох, прости господи, уберег! Я ведь там заночевать хотел. Ты-то из каких будешь?

– Рязанский я. И дом у меня там. Теперь не знаю, что с челядью стало и кто в доме хозяин.

– Да, тяжелые времена настали. Сначала боярам и князьям кровь пускали, а теперь до купечества и до ремесленников добрались.

– Меня Андреем звать. Ну так что, берешь?

– Как не взять, не помочь своему? Обязательно! Толубеев, Никита, – представился он. – Товар-то сгинул?

– И слуг живота лишили.

– Беда! Есть-то будешь?

– Два дня не ел.

– Скоро кулеш поспеет.

Часа через полтора кулеш был готов. Первую ложку, по традиции, попробовал купец, кивнул. Вторым полез в котел гость – это было его почетное право. А дальше по кругу – судовая команда. Ведерный котел опустел в несколько минут.

Утром, едва забрезжил рассвет, ушкуйники вновь разожгли костер. Дневальный набрал в котел воды и подвесил его над огнем. Команда пока умывалась, приводила себя в порядок.

Андрей заметил, как в километре от них среди деревьев мелькнули лошади.

– Никита, похоже, к нам – нежеланные гости! Надо отчаливать!

– Где? – всполошился купец. – Ох ты! Быстро все на судно! Антип, выливай воду из котла, быстро!

Команда засуетилась. Ушкуйники быстро покидали на судно личные вещи, занесли котел, взбежали на ушкуй сами. Антип отвязал швартовы, пробежал по сходням и вытянул их за собой. Веслами оттолкнули ушкуй от берега. Легкий ветерок надул парус, и ушкуй заскользил вниз по течению. Плохо, что река неширокая. Если у кромешников луки есть, команде туго придется.

Никита сидел на корме за рулевым веслом. Андрей уселся рядом и следил за берегом.

Буквально через несколько минут после отхода судна на берег выскочила группа из пяти всадников. Было видно, как за седлами болтались метлы.

– Никита, кромешники!

– Вижу. Теперь им нас не остановить.

– Эй, – закричал один из всадников, – велим пристать к берегу! На судне беглый тать!

Сложив руки рупором, Никита приставил их ко рту:

– На борту чужих людей нет!

– Приставайте к берегу, мы проверим!

Никита отмахнулся. Но опричники не отставали, они скакали на лошадях следом. Конечно, лошадь может обогнать судно, но в такой гонке ее хватит ненадолго, часа на два-три. Потом лошадям отдых нужен. А судно плывет себе и плывет, подгоняемое течением и парусом. Можно приналечь на весла и еще ускориться – но зачем?

Преследование продолжалось около часа. Глядя на бесполезные потуги опричников, ушкуйники отпускали в их адрес шутки.

Поняв бесплодность погони, опричники сбавили ход, а потом и вовсе остановились. Они размахивали кулаками и осыпали ушкуйников проклятиями.

– Накося выкуси! – Антип сделал неприличный жест.

Опричники остались позади.

Никита выругался.

– Вот песьи головы! Поесть не дали.

– Отплывем подальше и поедим.

Никита помолчал.

– А ну как ты и вправду беглый тать? – Видимо, его терзали сомнения.

– Богом клянусь, вот тебе крест. – Андрей вытащил из-за ворота крестик на цепочке и показал его Никите. – Сбежал я из ихнего узилища через крышу. Меня кромешник заметил, в погоню кинулся. Пришлось его… – Андрей сделал красноречивый жест поперек горла. – И кафтан его на мне был – тот, что я на стоянке бросил.

– Бросил! – хмыкнул Никита. – Его Антип подобрал. Чего, говорит, хорошей одеже пропадать?

– Нет на мне чужой крови – кроме как кромешника этого.