Возле дома, где жили Сапожковы, Костя притормозил, спрыгнул с седла, глубоко вздохнул и ввел велосипед во двор. Двор был весь в сарайчиках и клетушках, кое-как сляпанных из случайных разнокалиберных досок, весь завешанный сохнущим бельем.

Оставив возле двери велосипед, забыв про боль в боку, Костя побежал по полутемной лестнице на второй этаж. Бежал и улыбался во весь рот. Бежал, и усиленно думал, что бы такое смешное, неожиданное сказать Люде. Он летел через три ступеньки и вдруг столкнулся с кем-то, услышал визг, и на живот его шумно плеснулась вода.

Костя ойкнул, отскочил, заморгал и увидел Люду. Она стояла перед ним с тазиком в руках. Сердце его заколотилось, загрохотало не в лад и все слова застряли в пересохшем рту. Солнечные лучи, пробившиеся сквозь щели в стене, яркими пятнами ложились на ее голубую майку, на великоватые — не Сашкины ли? — тренировочные брюки и на мокнувшее в тазу белье.

— Прости, — пробормотал Костя, отряхивая с одежды воду.

— Так тебе и надо! Не будешь бегать как угорелый…

Костя одним прыжком достиг верхней площадки. В сущности, как хорошо все случилось: весело и внезапно, и не нужно ничего придумывать. И почему-то пропали страх и напряженность. Люда стала как своя.

— А ты вовремя подоспел! — сказала она со смехом, глядя снизу на него, и все лицо ее раскраснелось. — Можешь отличиться! Там тебя очень ждет доблестный командир… — Люда засмеялась еще громче.

Костя отыскал в сумраке коридора нужную дверь и очутился в комнате Сапожковых. Первое, что он услышал, — сердитое сопенье. Сашка, в трусах, очень странный и непохожий на себя без очков, касаясь лбом пола, ползал на коленках по половицам и шарил длиннющей рукой под книжным шкафом. А рядом, как и он, в одних голубых трусиках, сидела на табуретке Иринка, маленькая, худенькая и, поджав под себя гибкие ноги, хохотала.

— Крокодиленок ты! — Сашка поднял голову и потер свои беспомощные глаза. — Мелкий хищник! Скорпион! Тарантул! — не то обижался, не то шутил он и упорно продолжал поиски. Забавно было смотреть, как он, на этот раз касаясь облезлым носом пола, заглядывал под платяной шкаф. Потом Сашка встал, горестно вздохнул и принялся старательно обнюхивать стол со всеми его ящиками и разные полочки на стене.

— Телескопы потерял? — спросил Костя, впервые спросил как равный. — Куда ты их засунул? — И неожиданно заметил, что Иринка делает ему знаки и показывает подбородком на стол, покрытый льняной скатертью, которая в правом углу шла складками и сильно топорщилась. Иринка спрыгнула с табуретки и скрылась за дверью.

Очки были торжественно водворены на нос, и тотчас к Сашкиным растерянно-беспомощным глазам вернулась сосредоточенность. И почти сразу же открылась дверь и в комнате появилась Иринка, и не одна, а со своим приятелем Женечкой — щупленьким, похожим на воробья мальчуганом с большим луком через плечо.

Сашка натянул брюки, и ребята спустились во Двор.

Во дворе был ветер, солнце, и еще там была Люда.

Она сидела босая на низенькой скамеечке перед тазом и стирала: двигала тонкими, в царапинах, руками. Так двигала, что табуретка под тазом жалобно скрипела, и ее смуглые плечи, спина, лопатки, все так и ходило. Волосы растрепались, и она не приводила их в порядок, лоб был мокрый, майка на груди и тех же лопатках намокла. И не скажешь, что совсем недавно она шутила, смеялась и во все лицо улыбалась ему, Косте. Люда не замечала его и, не зная, о чем с ней поговорить, Костя отошел в сторонку. Ему стало грустно.

— Принести воды? — спросил Сашка у сестры. Люда кивнула.