Саша раздумывал – в какую сторону пойти? К мосту нельзя, чтобы часовых нападением не обеспокоить. Немцы ведь гранату не отдадут, значит, придется напасть на кого-то, шум будет. И не просто на пехотинца или офицера, а только на того, у кого гранаты есть. А с этим сложно, поскольку у тыловиков гранат при себе не бывает – не на передовой.

Еще гранаты могут быть у служащих маршевых рот. Только немцы пешком не ходят, все на машинах да на мотоциклах. Видел как-то Саша кавалеристов, правда – один раз. А еще – целую роту на велосипедах. Вот чего в Красной Армии не было, так это велосипедистов.

Он пошел вдоль железной дороги, надеясь свернуть в сторону. Показалась тропинка. Увидев тропинку, Саша свернул на нее. И вовремя: по железной дороге уже громыхал нефтеналивной состав.

Саша аж зубами скрипнул от злости. Это сколько же бензина немцы на фронте получат? Тысячи танков в бой пойдут, сотни бомбардировщиков в небо поднимутся.

Тропинка вывела к небольшой – в четыре избы – деревушке. Просматривалась деревушка хорошо, техники, как и самих немцев, видно не было.

Саша, не скрываясь, направился к избам, имея надежду разжиться харчами.

В деревне оказались одни старики. Они накормили Сашу вареной картошкой, поскольку больше угостить его было нечем. Однако он и этому был рад, от всей души поблагодарил стариков. Он попытался расспросить их о немцах, но старые люди из деревни не отлучались и ничего сказать ему не могли.

– Ну, а деревня побольше или село есть рядом?

– Есть, – ответил один дедок, – версты две отсюда. Пойдешь по дороге – аккурат в село уткнешься, Тишино называется.

И Саша направился в село. Немцы тут точно были. Он еще до села не добрался, как заметил на столбах синие телефонные провода. Такие применяли только немцы, у наших оплетка была черного цвета.

Село большое: две улицы, колокольня церкви над селом возвышается. А на улицах машины и мотоциклы стоят.

Из труб деревянных изб дымок вьется, видимо – хозяйки еду готовят. Но ни лая собак, ни кудахтанья кур, ни хрюканья свиней Александр не услышал. Для него отсутствие собак – это хорошо, они не залают, почуяв его приближение.

Саша залез на дерево и осмотрел село, запоминая, где стоят грузовики. Он решил наведаться в село ночью, обыскать машины. Немцы порой были беспечны, особенно в начале войны. Они оставляли в кузовах боеприпасы, продукты. Но вот оружие не оставляли никогда, не было этого.

Так, семь грузовиков, две легковушки вроде «Опель-Кадета», десятки мотоциклов с колясками. Про мотоциклы не забыть бы, в багажниках колясок иногда очень нужные для него, Саши, предметы имелись – вроде консервов и подсумков с магазинами.

В селе, на небольшой площади, в здании бывшего правления колхоза явно находился штаб или комендатура. У входа на ступеньках маячил часовой. Туда периодически заходили и оттуда выходили военнослужащие вермахта.

Запомнив все, что увидел, Саша спустился с дерева и сделал несколько приседаний, размяв затекшие руки-ноги: сидеть на дереве было неудобно. Быстрым ходом он вернулся на базу.

Пулемет был на месте, а Рогозина не было, но ближе к вечеру и он появился, принес плетеную корзинку с провизией. Доволен был, как кот, объевшийся сметаны.

– Вот, старшой, еды принес, на пару дней хватит.

И снял прикрывавшую лукошко тряпицу. В лукошке было целое богатство! Круглый деревенский каравай, картошка, варенная в «мундире», несколько луковиц, а главное – добрый кусок сала. Саша восхитился:

– О! Ты где разжился таким добром?

– Нашлась добрая душа.

– Долговато тебя не было.

– Кто бы мне за красивые глаза еду дал? – обиделся Сергей.