Хью невесело улыбнулся, но ничего не сказал. Ему стоило немалых усилий оставаться на месте. Хотя процедура представления уже закончилась, его мать, судя по всему, решила сделать все от нее зависящее, чтобы Камилла не могла помешать его разговору с дедом.

Это злило Хью, и, похоже, дед чувствовал это. Они что, сговорились? – раздраженно думал Хью. Черт побери, чем скорее он получит от Камиллы желаемое, тем будет лучше для всех.

Исполнившись решимости сделать так, как он хочет, Хью сказал:

– Дед, извини. – С этими словами он сделал решительный шаг навстречу своей вожделенной цели.

Хью было плевать, что подумают о его поведении родственники – ближние или дальние. Он решительно – между столиками, креслами и кушетками – устремился к Камилле, на ходу обмениваясь незначительными фразами с гостями.

Она его заметила. Даже будучи занята разговором с Грегори, дядей Хью, она словно почувствовала его приближение. Разумеется, Хелен не оставила без внимания ее реакцию, но она куда лучше Камиллы умела скрывать свои эмоции. Грегори, который был рад оказаться подальше от своей жены Клелии с ее многочисленными болячками, представлял собой идеального собеседника для Камиллы, поскольку сам был англичанином.

Именно Грегори первым приветствовал племянника.

– Что, Хью, снова выслушиваешь лекции деда? – спросил он.

– Должно быть, Гермес просто выражал свою радость по поводу приезда внука, – заметила Хелен, с неудовольствием взирая, как ее сын покровительственно водрузил руку на плечо Камиллы.

– Всякий, кто предпочитает, чтобы его называли Гермесом, должен быть весьма высокого мнения о себе, – не без иронии продолжал Грегори. – А мы знаем, какие надежды старик возлагает на своего внука.

– Не вижу здесь ничего необычного, – сухо промолвила миссис Стентон, вставая на защиту отца. Понимая, что, не пригласив к разговору Хью и Камиллу, она рискует лишиться преимуществ, Хелен обратилась к сыну: – Ты не хочешь познакомить Камиллу с дедушкой?

– Попозже, – хмуро проронил Хью, которому не улыбалась перспектива снова вступать в перепалку с дедом. Обернувшись, он с облегчением обнаружил, что тот занят разговором с другими членами семьи. – В данный момент он, похоже, занят. – Он посмотрел на девушку. – Может быть, прогуляемся? Я хочу показать Камилле пещеры.

– Что ж… – Хелен понимала, что любые попытки остановить Хью окажутся тщетными.

– Тогда мы вас покинем. – С этими словами Хью, увлекая Камиллу за собой, направился к дверям.

– Ты мог бы поинтересоваться, хочу ли я, – недовольно проронила Камилла, когда они подошли к сбегавшей к пляжу лестнице. – У меня может быть собственное мнение?

– Разумеется. – Хью протянул ей руку, но Камилла с негодованием отвергла ее. – Мы даже не можем поговорить, когда рядом моя мать. Кстати, что ты о ней думаешь? Она тебе что-нибудь сказала?

– Твоя мать… была очень мила, – ответила Камилла, снимая туфли. – Она спросила меня, давно ли мы с тобой знакомы.

Хью вопросительно покосился на нее.

– И что же ты ответила?

– Сказала, что недавно. – Камилла устремилась к воде, словно понимала, что может чувствовать себя в относительной безопасности, лишь оставаясь в виду террасы. Хью скинул туфли и покорно последовал за ней.

Камилла смотрела на него настороженным, исполненным глухой тревоги взглядом. Было видно, что ее продолжают обуревать сомнения.

– Что она еще сказала? – спросил Хью, входя в воду.